Громкая музыка, полностью или почти полностью обнажённые девки и возбуждение, которым пропитан здесь даже воздух не особо смущали Андрея. Он привык к подобным местам, потому что бывал в таких притонах чаще, чем на работе. Но сейчас его буквально пригвоздило к полу, и даже если бы захотел двинуться, не получилось бы. Это же она! Та, что кинула его!
Обвивается вокруг шеста на сцене и, стащив лифчик под крики озабоченных кретинов, демонстрирует им свои сиськи. Те, которые он сам видел лишь в наглухо застёгнутой кофточке. Ах ты ж, дрянь такая. А перед ним в целку играла.
— Миха? — окликнул опера, что уже развесив слюни, искал себе жертву на вечер. — Ну-ка, приведи мне эту! На сцене которая! Быстро!
***
За три дня до этого
Грозный на вид – огромный мужчина прошёл мимо, пахнуло дорогим одеколоном, и она мгновенно сжалась в комок. По угрюмой, чересчур серьёзной физиономии было понятно: следователь.
— Как ночь прошла? — он подошёл к окошку дежурного, небрежно облокотился о стенку, а у девушки появилась возможность рассмотреть его.
Сажень в плечах – так, кажется, говорят? Высокий. Нет выпирающего живота и третьего подбородка, как у местного участкового. Несмотря на довольно крупные габариты, ничего лишнего и даже подкачанный. Без фанатизма, но вполне достаточно, чтобы понимать, что видишь человека, который следит за своим здоровьем и внешностью. Чёрные джинсы, чёрная рубашка, чёрное пальто… Мрачновато. А вот лицо не отталкивающее, как часто бывает у представителей власти. Красивое. Но по-мужски, без смазливости. Брови густые, глаза карие, на мощных скулах короткая тёмная щетина. Профиль у него очень фотогеничный. Она бы такого даже запечатлела на фотографии. На чёрно-белой обязательно. А ещё лучше на холст. И тоже в тёмных тонах. А над ним небо грозовое. Наверное, так на неё повлиял стресс, вот и проснулось вдохновение. Она уже и забыла, когда брала кисть в руки. Не до того, знаете ли, когда каждый день пытаешься выжить.
— Да вроде спокойно сегодня. Пару шлюх ППС-ники притащили, да вот эту, — кивнул в её сторону, — непонятную.
Мужчина повернулся, окинул её взглядом, от которого девушка чуть к стулу не прикипела. Ну и взгляд… Словно он только-только из ада вернулся. А кулачищи… Такой если стукнет – всё. Прощай, глупая башка.
— Кто такая? — голос грубый, с нотками презрения ко всему, что или кто не есть он сам.
— Да митинговальщица очередная. Опять застройщикам машины подожгли у лесополосы. Вся их банда свалила, а эта дура попалась.
— А чего не в обезьяннике?
— Так полна коробушка там. Побоялись, что шалавы её за конкурентку примут.
— И чё, много шалав? — усмехнулся вдруг грозный следователь, будто позабыв о ней. Вообще, конечно, Лиза была бы не против. А ещё лучше, чтобы её побыстрее отпустили. Местечко-то не очень располагающее.
— Семь штук, — с похабной ухмылочкой ответил дежурный. — Ничего, кстати, партия в этот раз. Ноги от ушей, сиськи – во! — показал на себе размер тех самых сисек и, закинув руки за голову, упал на спинку своего кресла.
— Да? Так вы и субботник успели уже отработать?
Лиза с облегчением выдохнула, решив, что обошлось. Но не тут-то было.
— Да какой субботник, вы что, Андрей Константиныч? Без вас кто бы посмел?