Так хочется настроить эту жизнь.
Она же – ускользает, не даётся.
Всё что-то в ней болит, мерцает, бьётся,
Мелькают лица, даты, этажи.
Всё слышится то пение, то плач,
То резкий смех, то электрички дальней
Тревожный свист… Всё яростней скрипач,
А голоса – всё выше и хрустальней.
Вот – зимний лес, и синяя лыжня
С разгону огибает куст ольховый.
И куст тихонько кружится, звеня
Смолистыми серёжками… И снова —
Летят огни, грохочет переезд,
Но с каждым днём всё резче и свободней
Тень фонаря, похожая на крест,
Качается у самой подворотни.
Звучат единой музыкой шаги,
И лязг замка, и звяканье цепочки,
И шум дождя, и голоса пурги,
И выдох раскрывающейся почки.
И всё вокруг меняется, спешит,
Смысл обретая в каждой переменной,
Где звук со светом неразрывно сшит.
И дирижёр слепой и вдохновенный,
Из темноты прорвавшись ледяной,
Парит над партитурой раскалённой,
И каждый миг гармонией иной
Взрывается оркестр ошеломлённый.