Тихое шипение… сердце стучит в ушах. Больше я ничего не слышу. Я уверена, что мои губы шевелятся, выкрикивая их имена… Мама?.. Папа?.. Но я не слышу своего голоса. Хуже, я не слышу их голосов. Я поворачиваюсь вправо, вижу силуэт Дженни, ее руки и ноги вывернуты неловко и неестественно, она прижата ко мне. Автомобильная дверь с ее стороны находится ближе, чем должна бы. Дженни? Я уверена, что произнесла ее имя. Она не отвечает. Я поворачиваюсь влево и вижу только темноту. Слишком темно, чтобы увидеть Билли, но я уверена, что он здесь, потому что чувствую его руку, большую и сильную, сжимающую мои пальцы. Она не двигается… Я пытаюсь сжать ее в ответ, но не могу заставить свои мышцы работать. Я могу только поворачивать голову и слушать, как бьется, словно молот по наковальне, мое сердце. Кажется, это продолжается целую вечность.
Слабый свет… голоса…
Я вижу их. Слышу их. Они рядом, они приближаются. Я открываю рот, чтобы закричать, но у меня нет сил. Голоса становятся громче, свет – ярче. От пронзительного выдоха у меня волосы встают дыбом, как будто это чей-то последний выдох.
Я слышу громкое щелк, щелк, щелк, будто кто-то настраивает сценические прожекторы. Внезапно со всех сторон ударяет свет, заливая машину слепящей силой.
Разбитые ветровые стекла.
Искореженный металл.
Темные пятна.
Лужи.
Кровь. Повсюду.
Внезапно все исчезает, и я падаю назад, врезаясь в холодную воду, погружаясь все глубже в темноту, набирая скорость, когда вес океана поглощает меня целиком. Я открываю рот, чтобы вдохнуть. Холодная вода моментально наполняет мои легкие. Давление в груди непереносимо, кажется, она сейчас взорвется. Мне нечем дышать… Нечем дышать.
«Маленькие вдохи», – я слышу голос мамы, но не могу вдохнуть. Я не могу сделать хотя бы еще один вдох. Мое тело дрожит… дрожит… дрожит…
– Проснитесь, дорогая.
Я распахнула глаза и увидела перед собой выцветший подголовник кресла. Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя и успокоить бешено стучащее сердце.
– Вы задыхались, – сказал голос.
Повернувшись, я обнаружила в проходе пожилую леди, склонившуюся надо мной. Ее доброе морщинистое лицо было полно участия, а старческие узловатые пальцы лежали на моем плече. Мое тело скрутило раньше, чем я смогла подавить рефлекторный ответ на ее прикосновение.
Она убрала руку, мягко улыбаясь.
– Извини, дорогая. Просто подумала, что тебя надо разбудить.
– Спасибо, – сглотнув, умудрилась прохрипеть я.
– Должно быть, приснился какой-то кошмар, – кивнула она, возвращаясь на свое сиденье.