Посвящается памяти Александра Ройфе
Jingle bells, jingle bells, jingle all theyуу хрррш! Заводная елочка врезалась в стену и остановилась там, скрежеща ветками. Тим мотался по комнате, не находя себе места. Минуты еле ползли, ему страшно хотелось спать. Взрослые шумели и смеялись у себя в зале, Фед резался в «звездных рейнджеров», огрызаясь на брата, стоило тому подойти. За окном сыпал противный снег – не пышные хлопья, а морось пополам с дождем, никаких прогулок, никаких обещанных лыж не жди.
Подарки уже куплены, спрятаны в кладовой – наверняка ерунда, новая куртка или энциклопедия. У Тима защипало в глазах, он всхлипнул от обиды, но реветь не стал. Он взрослый, десять лет… почти десять. И мужчины не плачут.
За окном вспыхнули брызги салюта. В зале хлопнула пробка шампанского, раздалось многоголосое «С Новым годом!». Нарядная мама открыла дверь.
– Федя, Тима, пойдемте посмотрим, что принес Дед Мороз! Да оторвись ты от своей глупой стрелялки!
Не дожидаясь брата, Тим поскакал вперед. Подарки лежали под елкой в больших пакетах. Папа стоял поодаль и хитро улыбался, по его круглой физиономии было видно – он ждет восторгов. Ну скажу я спасибо, скажу.
Так и знал! Унылая обучалка «Дружок, повторяй чииз». Крейсер на батарейках – словно трехлетнему. И еще что-то. Коробка. Тяжелая, плотно упакованная коробка в синей бумаге. Аквариум? Трехмерный пазл? Или?!!
Бумагу он рвал руками, с коробки второпях сдернул сенсор, пришлось разрезать пластик. Пленка отклеивалась кусками, бокс оказался тяжелым и гладким на ощупь. Инструкцию после. Все после.
– Погоди, Тима, осторожней с игрушкой! Давай отнесем в детскую, поставим как следует. Да стой же!
Мама не понимает.
Кнопка мягко подалась внутрь. Бокс медленно заурчал, наполняясь светом, крышка сделалась теплой, замигала сенсорная панель. Плексигласовые стекла стали прозрачными. «Тук!» – словно первый удар сердца. В магнитном поле начала оборот планета. Его планета.
…В классе был общий визор на полстены. На уроках экран работал большой доской. На переменах по нему крутили рекламу детских роботов, петов, «неотличимых от настоящих животных», и прочей дорогой ерунды. «Планет-бокс» показали между русским и психологией, Тим запомнил и день и час. Голубой шарик висел в подсвеченной пустоте, медленно поворачиваясь. Раз – изображение увеличилось, стали видны контуры континента, змейка большой реки, покрытая снегом равнина. Два – сменились цифры панели, подул ветерок, поднялась буря, смерч, ураган. Три – небо снова расчистилось, стало мирным. Четыре – появилась счастливая мордашка мальчика, который благоговейно заглядывал в куб. «Даешь планету в каждый дом!» – запестрел слоган, механический голос забубнил о последних исследованиях российских ученых, несомненной пользе игрушки и уникальных возможностях удивительного устройства. Тим почти не слышал. У него появилась мечта.
В электронном дневнике засияли десятки, исчезли жвачки с ковров и царапины с панелей. Робоняню перестали стричь и раскрашивать. Даже скандалы с Федькой сошли на нет. Тим ставил на место ботинки и тапочки, научился запускать посудомойку, каждый день чистил зубы. И рассказывал маме с папой, какая замечательная штука «планет-бокс», как игрушка поможет ему учиться и сильно-сильно обрадует.