– В этом году будем ставить Шекспира, – объявил директор школы.
Учитель физики мистер Притчард махнул рукой и скосил глаза в сторону учительницы английского языка миссис Бойл, бывшей актрисы.
– Надоело, да и скучно к тому же.
– Пожалуй, – согласился директор. – Но тогда предлагайте, я слушаю.
– Давайте поставим что-нибудь легкое, – произнес учитель математики мистер Пул.
Директор улыбнулся.
– А что именно?
– Может быть, комическую оперу? – неожиданно подала голос учительница арифметики мисс Феррис и покраснела. – В прошлом году «Гондольеры» прошли с большим успехом.
Директор нахмурился.
– Успех, конечно, был, мы имели аншлаг, но все равно убытки составили тридцать фунтов один шиллинг и девять пенсов.
– Я могу дать деньги на постановку, – произнесла мисс Феррис, удивив всех.
И было чему удивляться. Мисс Феррис, полнолицая, близорукая, нескладная, вела арифметику в младших классах, одевалась весьма скромно и всегда держалась в тени. Она была самой кроткой и покладистой из всех. В общем, такого от нее никто не ожидал.
Отвлечемся ненадолго и поясним, что школа эта была необычная. Мало того, что дорогая, частная, но еще и с совместным обучением мальчиков и девочек. Одна из немногих в стране. Учителям здесь хорошо платили, а стало быть, случайные люди сюда не попадали.
Директор нарушил молчание:
– Но, понимаете, мисс Феррис…
– Понимаю, мистер Клиффордсон, – рискнула перебить она директора. – И знаю, сколько это стоит. Просто я решила преподнести школе небольшой подарок. Мне тут так… – мисс Феррис сглотнула, ее глаза неожиданно наполнились слезами… – мне тут так хорошо.
Почти минуту все молчали. Затем директор откашлялся.
– Я даже не знаю, что и сказать. Это такой щедрый жест с вашей стороны, мисс Феррис. Весьма благородно. Хм… – Он помолчал. – В таком случае давайте сразу распределим роли. Желательно начать репетиции до каникул, а в следующем семестре продолжим. Итак, какие предложения? Впрочем, давайте вспомним, что там за роли.
– Какие роли? – удивилась молодая хорошенькая учительница музыки. Ее фамилия была Клиффордсон, и это не было совпадением. Она приходилась директору племянницей. – Мы еще не решили, что будем ставить.
– Неужели? – в свою очередь удивился директор. – А я думал, что решили. Мы будем ставить «Микадо». Я мечтаю об этом уже много лет.
Это заявление было встречено аплодисментами.
– Вы, конечно, возьмете себе роль знатного придворного, великолепного Пу-Ба, сэр? – спросил учитель английского.
– Не возражаю, если нет других претендентов, – произнес директор, внимательно оглядывая присутствующих. Как и следовало ожидать, претендентов не оказалось.
– А мисс Клиффордсон – это красавица Юм-Юм, возлюбленная принца, тут нет сомнений, – не унимался молодой учитель английского.
– Пожалуй, – согласился директор, улыбнувшись племяннице. – А на роль Великого палача, забыл, как его зовут…
– Ко-Ко, – подсказал тот же учитель английского.
Директор улыбнулся.
– Спасибо, мой мальчик. Конечно, Ко-Ко, как же я забыл. На эту роль я предлагаю мистера Пула.
Учитель математики, о котором шла речь, с улыбкой кивнул. Он был невысокий, черноволосый, подвижный и чрезвычайно добродушный.
Директор вгляделся в присутствующих.