Читать Житие преподобного Серафима Саровского в пересказе для детей
Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС Р 14-407-0744
Иллюстрации Юлии Героевой
Есть такое слово – великодушие. Если про человека говорят, что он великодушный, это всегда – похвала. Про плохого, злого, жадного человека так никогда не скажут. Но что это значит – великодушие? Это когда душа у человека такая большая, что в ней много любви и прощения для всех, даже для врагов. Ведь совсем нетрудно любить тех, кто любит нас. Но только великодушные люди могут с любовью относиться к своим обидчикам. Дело это непростое, душа такой большой сразу не станет. Но если ты хочешь стать великодушным, то можешь этому научиться. Как? Точно так же, как мы учимся любому делу. Сначала – наблюдаем, как делают другие, потом пробуем так же поступать сами. Вроде бы всё понятно.
Осталось только найти великодушных людей и посмотреть, как они живут. И лучше всего заглянуть в жития христианских святых. Ведь они жили по заповедям Христа. А Он как раз и учил прежде всего – великодушию и любви ко всем людям. Не к одним только хорошим и добрым, а вообще – ко всем. Даже к тем, кто нас обижает, кто вредничает, жадничает, дерётся и говорит нам гадости.
Тех, кто научился так любить, Церковь называет святыми. Вот они-то и есть – самые великодушные люди на свете. И уж если у кого-то учиться великодушию, то, конечно, – у них. Давайте попробуем понять – как душа человека становится такой большой, что может любить и жалеть даже своих врагов.
Солнечным летним днём семилетний мальчик Прохор и его мама поднимались на колокольню главного собора города Курска. Зачем они туда направились? И вообще – кто пустил на колокольню женщину с ребёнком?
Погодите немного, расскажем и об этом. Вот маленький Прохор шустро поднимается по крутой лестнице вверх. Пока мама одолела первый пролёт, мальчик уже стоит на самой звоннице – площадке, где закреплены колокола. Ох, как же здорово смотреть сверху на свой город! Улицы отсюда – тоненькие, как верёвочки. И ползут по ним неспешно лошади, запряжённые в телеги. Лошадь большая, в два мальчишеских роста. А с колокольни – не больше обыкновенной мыши. Ну а люди так и вовсе – словно букашки маленькие – бредут по делам, смотрят себе под ноги, чтоб случайно не вступить в лужу. И ничего-то они не видят, кроме грязной мостовой, луж да заборов. А с колокольни, сверху, видно всё-всё! И городской рынок, и купола церквей, и старый дуб возле гостиного двора, и даже реку Сейм. Плывут по её спокойной воде ладьи – паруса белые, ветром надуты туго, того и гляди – улетят. Ещё дальше – степь, до самого горизонта. А совсем рядом мимо лица чёрными молниями летают ласточки. Видно, у них где-то здесь, на колокольне, гнёзда. Вот и беспокоятся, заметив Прохора, – что это за незваный гость пожаловал сюда, в их птичье царство.
А вон и мальчишки, друзья-приятели, стоят внизу у колокольни, запрокинули головы и что-то кричат. Только не разобрать отсюда ни слова – очень уж далеко до земли, ветер уносит голоса, шумит листвой на верхушках деревьев. Перегнулся Прохор через перила звонницы, чтобы получше расслышать, и… камнем полетел к земле. Народ внизу так и ахнул! Несчастная мать только и увидела в проём колокольни, как мелькнула красная рубашка сына. Едва ли не быстрее, чем он падал, сбежала она вниз по лестнице и одно лишь твердила: «Господи, помоги! Господи, помилуй моего мальчика!» Но разве можно уцелеть тому, кто упал с такой высоты? Ох… лучше не думать, лучше не думать об этом… Господи, помоги!