Он мчался с головокружительной скоростью, мгновенно перемещаясь из одного измерения в другое, не замечая резких переходов, когда приходилось пробивать зыбкие границы между мирами. Это так же отличалось от обычного бега, как сон отличается от яви. Он совсем не чувствовал тела. Представляя, что перебирает ногами, двигался вперёд, хотел бежать быстрее – и скорость увеличивалась. Обдавало то жаром, то холодом. Воздух то плотно укутывал, превращаясь в густой непролазный кисель, то резко разряжался, распахивая объятия. И тогда Павел летел, как выпущенное из пушки ядро. При этом дышалось свободно, словно прогуливался по парку, а не участвовал в головокружительной гонке.
Фантастические пейзажи мелькали, как в калейдоскопе, накладываясь друг на друга настолько быстро, что не давали возможность запомнить хотя бы одну пойманную взглядом картинку. А как менялись цвета! Не передать словами. Нигде в реальном мире не найти столь разнообразную гамму красок.
Однако ему не было дела до сказочной красоты незнакомых мест. Паша не выпускал из поля зрения спину улепётывающего со всех ног создания. Правда, то, что маячило перед глазами, назвать «спиной» можно лишь с большой натяжкой. Просто некий смазанный силуэт, постоянно меняющий очертания. Пару раз преследуемого удалось нагнать, но оба раза тот ускользал, пользуясь тем, что Павел не разобрался, как схватить и удержать прыткую субстанцию.
Врёшь, не уйдёшь! Он был полон решимости довести погоню до конца, и старался не отставать ни на шаг. Хотя какие шаги, если и самому непонятно, каким образом удаётся перемещаться.
Тень впереди метнулась влево. Последовав за ней, попытался повторить её манёвр, но заскользил вбок. Пока приноравливался, потерял скорость и отстал. Вот чёрт! Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Утешало то, что любое ожидание, в том числе и погоня, когда-нибудь да заканчивается, и чаще в пользу Павла.
А начиналось всё вполне обыденно, с простого телефонного звонка. Тот раздался в квартире, когда Павел наполовину расправился с обедом: съел суп на первое и готовился вкусить отбивную с варёной картошкой…
* * *
Звонил дежурный по РОВД.
– Алё, Манин! Хорошо, что ты дома, – начал он скороговоркой. – Тут у нас труп в твоём микрорайоне нарисовался. По «ноль два» позвонила какая-то женщина. Говорит, мужика её подрезали на квартире. До конца я не разобрался – она всё время рыдала, но адресок выпытал. Недалеко от тебя. Сходи, проверь, раз ты поблизости.
Манин поморщился. Сходить-то можно, но если там труп, да ещё криминальный, нужна опергруппа в полном составе. В одиночку он сможет разве место происшествия охранять.
– У меня группа в посёлок выехала на кражу, – продолжал тараторить дежурный, словно читая его мысли. – Сейчас поднимаю резервную. Пока не могу никого найти. Сам понимаешь, обед.
– Понимаю, – вздохнул Манин и бросил печальный взгляд на тарелку с остывающим пюре и отбивной, в которую он успел воткнуть вилку – и только.