Читать Солнечная кошка

— Во сколько в субботу? — спросила я.

— М-м-м-м… Секунду… — отозвался Артем и начал что-то быстро печатать в телефоне.

Я скривилась от холодной боли в сердце. Потому что точно знала, что он ответит.

Так и есть:

— Прости, котеночек, наверное, не смогу. Бабушка запрягла обои поклеить в маленькой комнате. Там надо диван передвинуть, окна потом помыть. Ну, ты же знаешь мою бабушку.

И он посмотрел на меня светлыми честными глазами.

Бабушку я знала. Благодаря ей у нас и начался роман: прошлым летом ее положили на две недели в больницу, а ключи от квартиры вручили внуку, чтобы поливал цветы и кормил кошку. Свободная квартира для молодого человека в двадцать лет означает, разумеется, две недели абсолютного кутежа и разврата.

Кутежом была пьянка с бывшими одноклассниками в ближайшем лесу, а развратом он назначил меня, попавшую на ту пьянку совершенно случайно.

В тот вечер мы с моей лучшей подругой Инночкой шли к ней домой, планируя заказать пиццу и погрузиться в сериальный марафон на все выходные. Решили срезать дорогу и прогуляться по парку, благо ночь была теплой, и неожиданно встретили ее старого знакомого с курсов английского. Он-то и зазвал нас присоединиться к кутежу. Пиво у ребят было, костер был, отличное настроение, пруд для ночного купания, музыка из переносных колонок — все было. Кроме девушек.

А с нами — были и девушки.

На Артема я запала сразу. Он был такой красивый — просто моя мечта!

С непослушными вихрами темных волос, мощными бицепсами, рвущими рукава футболки, кривой улыбочкой и белым шрамом, рассекающим левую бровь.

Это потом я узнала, что бунтарскую прическу ему делает стилист в элитном салоне, рукава он специально надрезает при покупке футболок, а шрам с детства — ударился о край шкафа в два года.

Но в ту ночь я видела только, как играют отблески костра на его идеально вылепленном торсе, покрытом капельками пота — он скинул футболку, чтобы доказать, что может подтянуться на ветке дерева над нами не меньше двадцати раз. Подтянулся двадцать пять, а его противник — всего пятнадцать. А потом они подхватили нас с Инночкой на руки и бросились бежать наперегонки вокруг пруда. Я обнимала его за шею, зажмурившись от ужаса и слушала ровное мерное дыхание.

Артем, конечно, победил. Дотащил меня обратно до костра, собрался вернуть на постеленное в траве покрывало, но вдруг передумал и направился прямо к воде. Зашел почти по пояс в пруд и посмотрел на меня с этой своей кривой улыбочкой:

— Поцелуй или искупаешься.

— Ты что! — возмутилась я. — Я же промокну! И телефон утоплю!

— Не мои проблемы, — заржал он. — Ну, решай. А то у меня руки уже устали.

И в доказательство его слов, горячие, твердые как камень плечи, за которые я судорожно цеплялась, вдруг задрожали от напряжения, хотя во время пробежки казались совершенно надежными.

— Поцелуй! — завопила я, когда он сделал вид, что сейчас разожмет руки.

Странно, но во время поцелуя мышцы у него уже не дрожали. Но едва его горячие твердые губы оторвались от моих, он фыркнул и окунулся в воду по шею. Вместе со мной.

— Дурак! Телефон! — я оттолкнула его и попыталась выбраться на берег, увязая в илистом дне.

Артем легко обогнал меня, помог выбраться на заросший травой обрыв и поцокал языком, глядя на то, как я пытаюсь вытереть телефон промокшей насквозь футболкой.