Читать Пойми товарища!
В последние дни в Великом Гусляре много говорили о том, что местная футбольная команда «Лесообработчик» имеет шансы попасть во вторую лигу. Со времен создания футбольной игры в Великобритании, когда рыцари играли черепами врагов на поле под Гастингсом, такого в Великом Гусляре еще не случалось.
Некоторые полагали, что причина успехов гуслярской команды кроется в том, что она перестала опираться на варягов, а привлекла в свои ряды талантливую местную молодежь, другие уверяли, что заслуга в том нового тренера Храбродеева, выпускника областных курсов, патриота родного края, который сам вырос на Пушкинской улице над рекой Гусь, здесь играл на травяной лужайке, отсюда сделал шаг в большой спорт, что выразилось в том, что он играл два сезона в первой лиге в составе костромской команды.
По мере того как «Лесообработчик» совершал медленное, но уверенное восхождение по ступенькам турнирной таблицы, разгромив тотьминскую «Стрелу», смешав с пылью (окончательный счет встречи 7:0) «Восход» из Лесного Бора и добившись почетной ничьей с вологодским «Водником», трибуны гуслярского стадиона все теснее наполнялись болельщиками. Сборы были столь велики, что всей команде заказали импортную форму. Даже те горожане, кто и не подозревал ранее, что футбол уже добрался и до Великого Гусляра, стали останавливать на улице знакомых вопросом:
– Как травма у Ниткина?
Или еще проще, фамильярнее:
– Ножка у Володи выпрямляется?
Ниткин был нужен, очень нужен в решающих боях. Настолько нужен, что когда из Котласа приехал охотник до чужих талантов тренер-администратор Вец, его выследили, вываляли в смоле и перьях и с позором вынесли из города. Правда, Ниткин был выше подозрений.
Даже профессор Минц, равнодушный к футболу, что неудивительно, так как знаменитый изобретатель был поглощен глубокими проблемами и ему было трудно выкроить время для посещения стадиона, заинтересовался успехами гуслярской команды. Это не означает, что Лев Христофорович ничего в футболе не понимал. Он разбирался в нем не хуже нормального болельщика, так как, работая и размышляя, любил включать телевизор и краем глаза наблюдать за кипением страстей на зеленом ковре стадиона. А если учесть, что у Льва Христофоровича фотографическая память, можно понять, почему он знал по фамилиям всех игроков высшей лиги, всех звезд итальянского футбола и даже всех игроков швейцарской команды «Грассхопперс».
Так вот, в пятницу вечером, день был серенький, близкий к дождю, прохладный, к Минцу зашли его соседи Корнелий Удалов и Саша Грубин. Они собирались на стадион и предложили Льву Христофоровичу разделить с ними компанию. Лев Христофорович вздохнул, с некоторым сожалением отложил стенограмму конференции в Касабланке по вопросу о контактах с инопланетными цивилизациями, выключил компьютер, пригладил свою блестящую лысину, натянул замшевый пиджак, застегнул его на тугом животе и сказал:
– В путь, друзья!
Чем ближе они подходили к стадиону, тем гуще становилась толпа. Дорожки парка, на краю которого стоял стадион «Лесные дали», были залиты сплошным потоком людей, в основном мужчин, которые отказались от телевизора, рыбалки, охоты, домино, чтения ради того, чтобы поддержать земляков.
Пришлось минут двадцать стоять в очереди к кассе, но так как наплыв зрителей был невиданным, а кассирша одна, за три минуты до начала матча директор стадиона махнул рукой и велел пускать всех без билетов. Место нашлось с трудом, в последнем ряду, но так как рядов на стадионе двенадцать, места можно было считать приличными.