Читать Механизм чуда

Ей хотелось спать. И еще немножко есть. Хотелось плакать. Танцевать, слушая через наушники музыку, чтобы только ей и никому больше. Хотелось покрасить ногти в ярко-красный цвет и чтобы держался долго, как гель, но не гель – его потом так тяжело смывать. Хотелось красивое платье в пол и чтобы браслеты бряцали на запястьях. Чтобы была тонкая рука. Хотелось, чтобы позвонил он. Хотелось болтать по телефону долго-долго. Хотелось сидеть в его комнате и слушать, как щелкают клавиши под его пальцами, в каждой вещи слышать его запах.

С желаниями все понятно. Даже с нежеланиями не было путаницы. Оставалось разобраться с реальностью, а она подводила.

Спать ей сейчас никто не даст. Еда – в холодильнике, но какая-то не та – котлеты с картошкой. Если сейчас разревется, до вечера лицо будет опухшим. Еще и голова заболит. В наушниках перетерся проводок, звук проходит через раз – проводок надо держать пальцами, а в таком положении особенно не потанцуешь. Яркий лак – развернут в школе и заставят смывать. Откуда взяться платью, тоже непонятно. Тонкие запястья со звенящими браслетами – это все равно что требовать, чтобы прямо сейчас выросла грудь, ноги стали длинными и стройными, а талия осиной. А вот и звонок… Но не от него.

– Ое! – оглушающе пророкотало в трубке. – Май литл герл! Ты идешь ко мне?

Стив. Приземист, крупноват. Лицо круглое, прыщавое и бледное. Коротко стрижен, но неизменно взъерошен. Глаза покрасневшие. Губы обветренные и покусанные, трещинки в уголках. Ходит в старой потертой коже – штаны и жилет. Белые рыхловатые руки с красными пупырками на плечах. Бррр. А! Еще любит музыку. Он главный в их компании спец по группам.

– Кто у тебя там?

– Пушкин!

Кто б сомневался, что этот прибежит первым.

– Он, кстати, мечтает о тебе, – крикнул Стив, и в трубку тут же ворвался другой голос:

– Евка! Мать! Ты чего зависла? – Голос, как у учителя, требовательный. Или как у следователей в старых фильмах.

– Думаю, что с собой взять – рубанок или электропилу, – пробормотала она. Пушкина никто не любил. Потому что Пушкин.

– Тащи все! На месте разберемся. С бензопилой осторожней. Был у меня дружок. Поехал он с папой в лес за дровами. Пока папаша бегал между елок, дерево хорошее выбирал, дружок решил пилу проверить. Дернул стартер, не удержал в руке, чиркнул по ноге. Пока до больницы довезли, пришивать уже было нечего. Помер от потери крови.

Это как всегда.

– Хорошо, не буду заморачиваться на бензопилу, возьму сразу пистолет для гвоздей.

– Для гвоздей? – не теряя делового тона, уточнил Пушкин. – Это вещь. Как в фильме… забыл название.

– Ежик пришел? – Задавать вопросы надо было до того, как Пушкин начнет рассказывать истории.

– Ползет уже. Ты тоже не тяни.

И дал отбой.

Ползет. А мог и позвонить. Мог зайти. Она бы чай приготовила. И бутерброды нарезала бы. Он бы починил ей наушники. Но Ежик не позвонил. Не пришел. Мысли не прочитал.

Глянула на телефон. Забыла спросить, как там Маша-Саша? Если уже появились, то и ей можно собираться.

Собираться… На кровати лежало то, что надо было надеть. Очки летчика времен Великой Отечественной (в инете купила). Браслеты из толстой цепочки (купила на сайте распродаж). Широкий черный пояс с тяжелой бляхой (раскопала в шкафу среди хлама). На нем серп и молот и что-то еще затертое. Волосы густо намазала воском, теперь топорщатся почище частокола – от резких движений между прядями свистит воздух. Легинсы. Юбка. Кожаная куртка. На руки кружевные перчатки с обрезанными пальцами. Стимпанк, так стимпанк. Хорошо бы придумать машину времени и отправить Стива к динозаврам. Пускай он их учит маршировать под барабан и выкрикивать дроби. И что она на него злится? Стив ни при чем. Отдал квартиру под вечеринку. А злится она потому, что нет того, кто просто обязан быть.