Простое стечение обстоятельств превратилось в традицию: 6 июля они ужинают с Рэмси Эктоном по случаю дня его рождения.
Пятью годами ранее Ирина работала над книгой для детей вместе с его женой Джуд Хартфорд, которая и стала инициатором более близкого знакомства. Пропустив легкие, притворные фразы типа: «Обязательно надо будет встретиться», столь привычные в лондонской среде и произносимые без малейшей угрозы стать еще одной записью в вашем ежедневнике с указанием точного времени и места, Джуд подкрепила слова действиями и организовала встречу двух пар, и в скором времени иллюстратор ее книг познакомилась с ее мужем Рэмси.
Джудит представила его, сказав: «Мой муж Рэмси Эктон», интонационно выделив фамилию. Ирина сделала вывод, что Джуд сторонница феминистского стиля и гордится тем, что сохранила девичью фамилию.
На людей несведущих трудно произвести впечатление. Тогда, в 1992-м, обсуждая с мужем приглашение на ужин, многого еще не зная, Ирина произнесла:
– Представляешь, Джуд замужем за Рэмси Эктоном.
В виде исключения на этот раз Лоренс мог бы кинуться к своему журналу «Экономист», вместо привычного нытья о том, что, планируя деловые ужины, она могла бы назначить время пораньше, чтобы он успел к новой серии «Полиции Нью-Йорка». Не осознавая, что произнесла два волшебных слова, способные уничтожить враждебный настрой Лоренса по отношению к общественным обязанностям, Ирина добавила:
– Джуд хочет, чтобы я познакомилась с ее мужем, Раймондом, или как там его.
Назначенная дата оказалась днем рождения Раймонда, или как там его, – Джуд уверяла, что чем больше народу, тем веселее.
Вернувшись к холостяцкой жизни, Рэмси достаточно поведал Ирине о браке с Джуд, чтобы она поняла: через пару лет после свадьбы супруги разговаривали не больше пяти минут в день. Джуд просто воспользовалась случаем избежать тоскливого ужина вдвоем.
Этот вечер несколько сбил Ирину с толку. Рэмси всегда производил впечатление приятного в общении человека, и странное беспокойство, возникавшее при его появлении, существенно уменьшалось в присутствии Лоренса. Вероятно, Джуд любила таскать с собой мужа, чтобы произвести впечатление на коллег, но сама определенно не испытывала тех же чувств. Один на один он казался ей до умопомрачения скучным.
Кроме того, из-за этого изнуряющая веселость Джуд, граничащая с истерией, могла в любой момент скользнуть ниже, к лежащему под ней отчаянию, и лишь человеческая поддержка помогала ей удержаться от этого шага. Прислушиваясь вполуха к ее шумным рассуждениям, перемежающимся громким смехом, было трудно понять, смех это или плач. Смеялась она громко и часто, в том числе и на середине фразы, словно подхлестывая себя к безудержному веселью, хотя в сказанном ею не было ничего смешного. Навязчивый, неестественный смех следствие нервозности, а не хорошего настроения, используемый для маскировки, а оттого царапающий неискренностью.
Однако ее храброе стремление сохранить на лице приличествующее случаю выражение, прикрывая им глубокое несчастье, вызывало симпатию. Навязываемое Джуд настроение толкало Ирину в противоположную сторону – говорила она сдержанно, голос звучал тихо, все в ее облике давало понять, что серьезный настрой в такой вечер вполне уместен. Манеры Джуд временами шокировали Ирину, но, по крайней мере, ее присутствие позволяло быть вполне довольной собой.