Предисловие Алексея Исаева
В истории войн одними из самых интересных страниц являются моменты, если можно так выразиться, «фазового перехода». Когда успех одних переходит в неудачу, а череда неудач оборачивается успехом, пусть поначалу еще локального значения. Потом маятник может качнуться в обратную сторону, и мелькнувший было лучик надежды на радикальное изменение ситуации погаснет. Таким «фазовым переходом» стали события с конца августа и до начала октября 1941 года под Ленинградом. Именно им посвящена книга, которую вы держите в руках.
Данный период истории Великой Отечественной войны вызывал и вызывает ожесточенные споры ввиду того, что за ним последовала величайшая человеческая трагедия блокады Ленинграда. Раз за разом историки разных поколений пытались понять, что было и что не было сделано для спасения города на Неве. Именно поэтому довольно сложно высказывать отстраненные суждения в терминах «победа» и «поражение». Победа в одном (удержание позиций на подступах к Ленинграду) соседствовала с поражением в другом (неудача попыток восстановить сообщение с городом).
С одной стороны, достижения советской стороны в целом и командования Ленинградского фронта в частности в срыве планов противника несомненны и не вызывают возражения. Захват Ленинграда изначально закладывался в план «Барбаросса». Более того, захват Кронштадта и Ленинграда обозначался как необходимая предпосылка для наступления на Москву. Соответственно изоляция Ленинграда вместо его захвата уже сама по себе являлась нарушением первоначального замысла германского командования. На первый взгляд она также представляется труднообъяснимой в свете предыдущих успехов группы армий «Север» в Прибалтике, особенно в первые две-три недели войны. Не будем забывать об общем фоне, на котором разворачивались эти события. Сентябрь 1941 года был отмечен страшной катастрофой под Киевом, и Красная Армия в этот период находилась, прямо скажем, не в лучшем положении.
С другой стороны, все действия советского командования с июня по сентябрь 1941-го иногда представляются чередой ошибок и неграмотных действий. Какие решения были ошибочными, а какие нет, установить без сопоставления оценок событий обеими сторонами не представляется возможным. Собственно, одной из проблем отечественной историографии Великой Отечественной войны является слабое использование данных противника. Вскоре после 1945 года грянула новая, на этот раз «холодная война», серьезно затруднившая доступ к документам Вермахта. Также имела место проблема, символом которой было известное высказывание академика П. А. Жилина: «Я вражескими источниками не пользуюсь!». То есть полноценному учету данных немецкой стороны мешали идеологические и политические факторы. Все это приводило к постоянному додумыванию за противника мотивировок его действий и к разнообразным спекуляциям на этой почве. Это утверждение можно с успехом применить к разным периодам войны и практически ко всем крупным сражениям. Нередки случаи, когда космического масштаба выводы делаются на основе высказываний отдельных военнопленных, занимавших низшие ступени в военной иерархии германской армии. Сражение на ближних подступах к Ленинграду здесь не стало исключением.