Он сидел у входа в пещеру. Его захлёстывал дождь, заметала пыль, а он сидел неподвижно, как изваяние, и молчал. Многие приходили к нему, но ни придворный, ни брахман, ни странник, искавший мудрости, не могли добиться от него слова. Так проходили века: пришло время неверия, и многие усомнились в его мудрости. Тогда старший из учеников, Нарангама, подошёл к нему и спросил:
– О учитель! Не пришла ли пора указать дорогу заблудившимся во тьме? Скажи, о чём твои мысли?
Но мудрец даже не посмотрел на него.
Прошло ещё пятьсот лет, и многое из того, чего опасались, сбылось. Орды варваров пришли из-за гор. Многих убили, многих угнали в рабство: по улицам городов и селений ходили люди в чужеземных одеждах, звучала чужая речь. Оставшиеся в живых поклонялись новым богам, которым чужеземцы построили капища. Но мудрец продолжал неподвижно сидеть у входа в пещеру, и ни слово, ни вздох не сорвались с его уст. И тогда средний из учеников, Девадатта, подошёл к нему и спросил:
– О учитель! Не настал ли час испытаний? Открой нам путь Света!
Но Махакала, мудрейший из мудрых, не удостоил его даже движением глаз.
И снова прошло пятьсот лет: новые варвары пришли из-за моря. Ни обликом, ни одеждой они не были похожи на всех, кого здесь видели. Они были жестоки и беспечны, они приручили смерть и носили её в длинных чёрных палках. А бога своего, в назидание и устрашение, они распяли на кресте, и изображение этого креста считалось у них священным. И тогда я, Махарика, младший из учеников, подошёл к нему и спросил:
– О учитель! Ты сидишь здесь так давно, что вокруг тебя выросли горы, и за всё это время никто не видел твоего движения, никто не слышал твоего слова. Почему это так, учитель? Быть может, твой дух покинул тело, и тот, к кому я обращаюсь, всего лишь высохший труп, пустая скорлупа человечья? Или за долгие годы уединения ты разучился разговаривать, и теперь не можешь произнести ни одного слова? Или мудрость твоя столь велика, что в тебе не осталось ни одной мысли?
И тогда мудрейший из мудрых заговорил:
– Мысли летят как птицы: слова – это гнёзда для птиц. Произнесённое вслух обретает плоть.
Я был тогда молод, самонадеян и потому посмеялся над его словами:
– Как может пустое сотрясание воздуха обрести плоть? Но если это и так – то почему ты за полторы тысячи лет не открыл своей мудрости?
Махакала сказал:
– Сказанное одними тает, как тень; слова других способны разбудить только другие слова. Из всех, кто приходил ко мне, только ты обладаешь даром воплощения речи. Этот дар велик, но в нём сокрыта большая опасность. Помни, что всё, сказанное тобой, становится явью. Я предупредил тебя.
Я сказал:
– О учитель, неужели ты после стольких лет молчания заговорил только для того, чтобы сообщить мне эту нелепость? Возможно ли, что если я скажу: «В моей ладони лежит банан…»
Конец ознакомительного фрагмента.