Буря разыгралась не на шутку: злой осенний ветер пригибал деревья к земле, небо словно прохудилось.
Шадраш Джонс стоял у раскрытой двери, привалившись к бочке с машинным маслом. Снаружи залетали крупные капли дождя и падали на некрашеный деревянный пол у его ног. Шадраш зябко повел плечами, достал из внутреннего кармана пиджака сигару, откусил кончик и, отвернувшись от двери, прикурил. В сумраке мерцающий огонек сигары казался живым. Глубоко затянувшись, Шадраш застегнул на все пуговицы поношенный плащ и вышел на тротуар.
– Ну и ночка, будь она неладна! – в сердцах пробурчал он.
Дождь лил как из ведра, ветер валил с ног. Прищурив глаза, Шадраш оглядел шоссе: ни единого автомобиля. Он разочарованно покачал головой, запер на замки заправочные автоматы.
Вернувшись в дом, он плотно прикрыл за собой дверь, выдвинул ящик кассы и пересчитал дневную выручку – негусто.
Не густо, но много ли надо одинокому старику? На табак, дрова и журналы хватит, и то ладно. Вообще-то сводить концы с концами с каждым годом становилось все трудней и трудней, все чаще по многу часов кряду не появлялось ни одного клиента. Да что там клиента, проезжающей мимо машины, и той не увидишь!
А ведь до скоростной автомагистрали рукой подать. Вон там, к северу, за холмами, в каких-нибудь двадцати милях днем и ночью мчатся в нескончаемом потоке «форды», «бьюики», «роллс-ройсы»… Только кому ж придет в голову сворачивать с гладкой современной автострады и трястись по разбитому шоссе эти самые двадцать миль до Дерривилла? Кого интересует богом забытый городишко на окраине штата Колорадо, где не то что завода или фабрики, захудалого банка нет?
Коммивояжеры, случайно заехавшие в это захолустье, налоговые инспекторы, служащие телефонной компании, окрестные фермеры и, конечно, немногочисленные жители Дерривилла – вот, почитай, и все покупатели бензина в здешних краях. Такие вот дела… И перемен к лучшему не ожидается…
От невеселых дум Шадраша отвлек мелодичный перезвон колокольчика.
Дзынь, дзынь, дзынь!
Шадраш напрягся, непроизвольно сжав в пальцах деньги. Кто-то задел нить, что проходила над самым тротуаром. Вот опять!
Дзынь, дзынь!
Шадраш сунул деньги в ящик, закрыл кассу, медленно подошел к двери и прислушался – только шум падающей воды да завывание ветра. Погасив свет, он вгляделся через стекло в ночной мрак.
Машины вроде не видно. Но что это там, у колонки? Сквозь завесу дождя толком не разберешь.
Шадраш распахнул дверь и вышел в ночь. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел нечто, поразившее его до глубины души.
Держа на плечах носилки, у колонки стояли два крошечных человечка. Их когда-то нарядные одежды намокли, обвисли и теперь казались бесформенными мешками. Человечки переминались с ноги на ногу и робко поглядывали на Шадраша. С их подбородков ручейками сбегала вода, накидки теребил ветер.
На носилках кто-то зашевелился. В тусклом свете блеснул мокрый шлем, из-под шлема на Шадраша уставились крошечные глазки.
– Кто вы? – спросил Шадраш.
Человечек на носилках поднялся.
– Я – король эльфов.
Шадраш так и прирос к месту.
– Это чистая правда, человек, – подтвердил один из носильщиков. – Как правда и то, что все мы вымокли до нитки.
Из-за колонки вышла небольшая группа эльфов и окружила носилки с королем. Несчастные существа молча жались друг к другу.