Нант, Бретань, 1489 г.
Я прибыла в монастырь Святого Мортейна не сказать чтобы совсем зеленой отроковицей. К тому времени на моем счету было уже три смерти. И двое любовников. Тем не менее тамошним обитательницам было чему меня поучить. Сестра Серафина преподала мне тонкую науку отравления, сестра Томина – искусство обращения с клинком, а сестра Арнетта указала наиболее уязвимые точки на человеческом теле, расписав их так, как астроном расписывает небесные звезды.
Вот бы эти монахини научили меня не только убивать, но и смотреть, как умирают невинные… Тогда я намного лучше оказалась бы подготовлена к тому ужасу, в который пришлось окунуться.
Я останавливаюсь у подножия вьющейся лестницы – проверить, не следят ли за мной. Служанка, намывающая мраморные полы, паж, дремлющий в дверном проеме, – каждый из них запросто может оказаться шпионом. И даже если ни одной живой душе здесь не вменили в обязанность слежку за мной, мало ли кому вздумается сунуть нос куда не следует, просто в надежде выхлопотать хозяйскую милость!
Осторожность одерживает верх. Я решаю воспользоваться южной лестницей, чтобы потом вернуться нижними залами и подобраться к северной башне с той стороны. Намеренно ступаю непосредственно там, где только что прошлась тряпкой молодая служанка. Слышу, как она бранится вполголоса. Ну и отлично. Теперь я уверена, что она обратила на меня внимание и вспомнит меня, если ее станут расспрашивать.
В нижнем коридоре слуг мало. Те, кого еще не выгнали вон, либо заняты делом, либо затаились, точно умные и осторожные крысы.
Когда наконец я достигаю северного крыла дворца, там пусто. Ускоряя шаг, иду к северной башне. Однако я так часто оглядываюсь через плечо, что едва не спотыкаюсь о кого-то маленького, сидящего на нижних ступеньках.
Я вовремя прикусываю язык, с которого готово сорваться ругательство, раздраженно смотрю под ноги… и вижу, что это всего лишь дитя. Совсем девчонка.
– Что ты здесь делаешь? – резко спрашиваю я. Нервы натянуты до предела, и эта встреча явно им не на пользу. – Где твоя мать?
Девочка поднимает голову. Глаза у нее как мокрые фиалки, и мне делается по-настоящему страшно, до ощущения комка в животе. Неужели никто не предупредил ее, сколь небезопасно красивым девочкам в одиночку ходить этими залами и коридорами? Хочется схватить ее за плечи и крепко встряхнуть (а лучше бы ее беспечную мамашу), а потом наорать, чтобы знала: не место ей здесь, на этой лестнице, в этом замке… Однако я заставляю себя поглубже вдохнуть.
– Моя мама умерла, – дрожащим тоненьким голоском отвечает дитя.
Я смотрю на лестницу, куда зовут мои главнейшие обязанности, но… нельзя же бросить ее здесь вот так, совсем одну!
– Как тебя зовут?
– Одетта, – отвечает она, явно гадая, следует ли бояться меня.
– Так вот, Одетта, тут не место для игр. Я на тебя чуть не наступила! За тобой что, совсем некому присмотреть?
– У меня есть сестра… Только она, когда идет работать, велит мне прятаться, точно мышонку…