Читать Контрольная с чужими

Место было скучным, можно сказать, отупляюще скучным. Оттого втройне опасным.

Километров на тридцать вправо и влево, еще больше вперед, а сейчас уже почти на двадцать километров позади простиралась плоская равнина из смеси щебня и крупного песка. Для разнообразия, наверное, кое-где сплошь шел чистый щебень или целыми полосами в сотни шагов – серый, не радующий взгляд песок.

Если поднять глаза, то далеко впереди можно увидеть лес. Отсюда он тоже смотрится серой полосой с едва уловимым оттенком зеленого. Добавьте ко всему небо с низко висящими над головой серыми облаками и можете начинать подвывать от скуки.

Настя, чтобы не вывихнуть зевотой челюсть и не потерять концентрацию, через каждые сто шагов зажигала огонек. Ярко-красный, затем оранжевый и так до фиолетового. Это ее взбадривало, ну и зрение расслаблялось.

Шагавший чуть слева и сзади Доцент, умудрявшийся на ходу не отрывать взгляда от своих приборов, на этот раз проводил глазами улетающий фиолетовый огонек и сказал:

– Сорок девять! Скоро смена.

Настя кивнула в ответ, но Доцент, который молчать любил не больше Семки Кольцова, счел нужным объяснить, видимо, просто нашел хоть какой-то повод для разговора.

– Огонек через сто шагов, то есть через семьдесят пять метров, умножаем на пятьдесят и получаем три тысячи семьсот пятьдесят метров. Двигаемся мы со средней скоростью четыре километра в час, следовательно, потратили не менее пятидесяти пяти минут. А смена у нас через час.

– А на часы посмотреть религия не позволяет? – хмыкнула Настя.

– Вот те крест, – засмеялся Доцент, – забыл на них глянуть, когда нас в авангард назначили, а сосчитать мне не трудно. Это у меня само собой получается.

– И сколько нам огоньков до смены?

– Три! Жаль за все время ни одного гейзера поблизости не наблюдали. Хотелось бы узнать, что нам приборы покажут в момент извержения. Ну и просто…

Серегин умолк, оборвав себя на полуслове, потому что Настя вскинула вверх правую руку, призывая быть предельно внимательными. Еще через несколько шагов она остановилась.

– По заявкам тружеников науки! – вполголоса сказала она, словно боялась спугнуть зверюшку. – Извержение в пятидесяти метрах впереди чуть правее.

Земля под ними дернулась вперед, словно стояли они на ковре, и какой-то шутник попытался выдернуть его из-под ног. А в том месте, куда показывала Настя, кругами пошли волны. Как по воде от брошенного камня. С той существенной разницей, что разбегались они от него не в стороны, а вспучивались кольцами вдалеке и устремлялись к центру. И с каждым метром становились все выше и мощнее. Ну и двигались они неестественно медленно. Когда первая почти уже смыкалась в точку, ее догоняли не менее семи.

– Ух и жахнет сейчас!

– Это хорошо! – весело откликнулся Доцент, глядя то на шкалы своих приборов, то на место, где ожидался любопытный природный феномен, из-за чего казалось, что он непрестанно кивает. – Это хорошо, что все наши в двухстах метрах сзади, помех меньше.

В точке, куда сходились волны из песка и камня, заскрежетало, скрежет перешел в басовитый вой, тот сменился низким рокочущим гулом, а затем послышался звук, словно в небольшую трубу утекало огромное количество воды. Настя знала, что в этот момент там образовался провал. В виде узкой, но невероятно глубокой, на сотни метров в глубину, воронки. И тут взорвалась самая высокая ближняя к провалу волна, взметнув в небеса огромное кольцо из песка и щебенки. Секундой позже взметнулась вверх вторая, после пыхнули струйками песка одна за другой все остальные. Последняя сумела подбросить грунт вверх лишь на несколько сантиметров. Зато первый выброс в этот момент еще только начал опускаться вниз с высоты многоэтажного дома. Провал скрылся в облаке пыли, подсвечиваемом бесчисленными молниями электрических разрядов.