Руслан
- Сынок, звонил Олег, - осторожно начала разговор мачеха, протирая сухой тряпкой идеально чистую поверхность стола. Она лучше других знала, что меня начинает трясти от злости стоит только услышать имя ее родного сына. - Хочет познакомить нас со своей невестой.
«Кто на этот раз?! Проститутка, стриптизерша, наркоманка?.. А может очередная папенькина дочка?»
Я пытался с ним поладить ради Ирины. Закрывал глаза на многие поступки сводного братца, и даже когда он приходил домой с побитым лицом, шел заступаться, хотя виноват чаще всего был сам Олег. Редкостный эгоист, он никогда не думал ни о ком, кроме себя.
- Ты еще не устала? - спокойно спросил я, хотя хотелось встать из-за стола и свалить из этого дома. - Я уже сбился со счета, сколько их было, почти каждый месяц новая претендентка в жены! - сорвался и повысил голос.
- Руслан, не заводись, - положив свою ладонь поверх моей, мягко сжала Ирина мне руку. - Может, на этот раз… - оборвала себя женщина, прекрасно понимая, что ее надежды напрасны. Олег давно уже исчерпал лимит нашего доверия.
- Вместо того, чтобы искать лазейки, как добраться до акций компании, лучше бы взялся за ум. Даже если он женится на достойной девушке, в чем я очень сильно сомневаюсь, ничего, кроме ежемесячного содержания, прописанного в завещании, Олег не получит. Пусть учится работать.
- Иногда мне кажется, что не я его родила, - тихо произнесла Ирина, отворачивая лицо в сторону.
Сказать на это было нечего, такое ощущение складывалось и у меня. В семье, как говорится, не без урода.
- Я не могу даже молить тебя о его прощении, - продолжила она, тихие слезы потекли по ее щекам. - Боюсь, мне самой не удастся до конца простить родного сына, - вдохнула мачеха, всхлипывая.
Трагедия, случившаяся в нашей семье, до сих пор тенью присутствует в этом доме. В один день Ирина потеряла несовершеннолетнюю дочь и мужа. Да и сына, по сути, тоже, именно он был виноват в их смерти.
Встав из-за стола, я набрал стакан холодной воды и поставил перед Ириной.
- Выпей. Накапать успокоительное? - последние годы она редко обходилась без них. Отрицательно помотав головой, мачеха взяла стакан, делая медленные глотки, она потихоньку начала приходить в себя.
- Ирина, может, приготовишь что-нибудь? - после того, как узнал о визите братца, есть совсем не хотелось. Предложил только потому, что надеялся отвлечь мачеху от воспоминаний.
- Запечь цыпленка с овощами? А может рыбу? Или печень? - воодушевилась она.
- Ты же знаешь, я съем все, что ты приготовишь, - и я не лукавил. Это единственная женщина, которой удалось отыскать путь к моему сердцу через желудок, много позже я научился ей доверять и пустил в свою душу.
- Сыграешь мне? - с надеждой в голосе спросила она несмело, а я замер у стола.
Два года я не подходил к роялю, не касался клавиш. Раньше в этом доме каждые выходные мы с отцом устраивали музыкальные вечера. Вика божественно пела, а мы поочередно ей аккомпанировали. Ирина чаще слушала, но иногда нам удавалось ее уговорить, и она радовала нас чистыми звонкими нотами какого-нибудь старинного романса.
- Янн Тирсен – «la valse d'amelie»? - на французском произнес я название композиции. Играть никакого желания не испытывал, но ей отказать не мог. - Успею до приезда гостей? - Ирина кивнула, а я направился к инструменту.