- Я никуда не еду!- отрезал он без предисловий, даже не поздоровавшись.- Если хочешь, лети сама, там все оплачено.- Она вгляделась в его лицо, силясь понять, что происходит. Но зеленые глаза смотрели отчужденно, а губы сжались в строгую складку.
- Почему? - только и смогла выдохнуть Инна.
- Сейчас не до этого!- повторил привязавшуюся фразу Витольд.- Пока!- Он развернулся и почти бегом направился к выходу.
Она в недоумении уставилась в спину удалявшемуся любовнику, высокому крепкому мужику, и не смогла вымолвить ни слова. Да, никуда она не полетит, ни в какую Барселону! Подумаешь, все оплачено! Платила-то не она. Сейчас важнее оставаться здесь. Главное, выяснить, что случилось. И кто ей перешел дорожку.
«Только бы, только бы, только бы. Только бы никто ничего не узнал. Ничего-ничего, ничегошеньки!» - как мантру повторяла Маша.
Самый обычный день. И почему такой переполох? Несколько звонков от Эльзы и Агаты, а пропущенных от дорогого супруга не сосчитать. Он, кажется, сегодня в командировку собирался. Не поехал? С какой стати? Что же произошло? Управь, Господи!
Она открыла дверь своим ключом. И сразу наткнулась на огромные, словно корабли, белые летние туфли. Даже из коридора заметила широкое и крепкое бедро в белой льняной штанине. В зале на диване расположился Стрельников. Нога за ногу. Любимая поза. Сколько лет, сколько зим. И принесла же его нелегкая именно сегодня...
Маша положила розы на край тумбы около зеркала и позвала:
- Эй, народ!
Одновременно из кухни показалась Эльза, из своей комнаты выглянул сын, а из гостиной выбежала Ева.
- Мамочка! А мы с папой книжку читаем! - доложила дочка и запрыгала вокруг, стараясь обнять. Соскучилась.
- Привет, мам!- протянул Ленька и ухмыльнулся.- Розы? Откуда?
- Подарили. В воду поставь, - огрызнулась Маша.
Сын хмыкнул, но к цветам даже не прикоснулся. Всем своим видом показывая: тебе надо, ты и занимайся.
Эльза забрала букет и скосила глаза в сторону комнаты, где восседал муж. Показала на пальцах. Три! Три часа уже прошло, как дорогой супруг сумел-таки найти домашний очаг. Маша задержалась у зеркала, поправила цветастое платье, привезенное мужем из Лондона, кажется в какой-то другой жизни. И зашла в гостиную.
А там гастролировал театр одного актера. Витольд Александрович Стрельников, дорогой супруг и отец ее детей, играл в постановке «Лучший отец семейства». Он сидел на диване с открытой детской книжкой на коленях, рядом примостилась Ева, обнимавшая нового пупса. Другой рукой дочка тыкала в потрепанную книжку и требовала прочесть еще раз полюбившийся стишок. Забавное зрелище!
Маша еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
- По какому разу читаете про муравьишку?- поинтересовалась, улыбаясь.
Витольд вздохнул и отдал книжку дочке.
- Я уже сбился со счету,- устало пробубнил он и добавил грозно: - Что-то ты поздно сегодня, не находишь?
- Тебе-то что? - фыркнула Маша, направляясь к себе.
Она отворила дверь в спальню, считавшуюся когда-то супружеской и два года назад внезапно превратившуюся в ее личную комнату. Гладкие коричневые шторы сменили легкие цветастые занавески, усеянные розами. Равно как и покрывало на огромной двуспальной кровати. В изголовье, уставленном многочисленными подушками, тоже царило розовое безумие. Витольд, войдя следом, мысленно поморщился. Комната ничем не напоминала о нем самом.