1663 год
По жалобному лаю стаи гончих он понял, что преследователи сбились со следа. Мужчина, прибитый серебряными гвоздями к стволу старого тиса, презрительно фыркнул и тотчас застонал. Едва ли не каждое движение откликалось болью. Проклятый металл! Проклятое дерево! Вместе они обессилили его, но не сломили. Тот, кто назначил ему мучительную пытку, просчитался – он никогда не унизится, признавая мнимую вину.
Поступь девушки, бесшумной тенью выскользнувшей на поляну, он не услышал. Зато учуял горьковатый аромат ее крови, лишь отдаленно напоминающий людской. Расшитое черными жемчужинами платье изорвано, нежная кожа босых ног сбита о корни, разноцветные локоны выбились из замысловатой прически – и все-таки она оставалась прекрасной и так похожей на человеческую женщину.
Но она ею не была. Необычные волосы, изящные, чуть заостренные ушки и рот с тридцатью шестью игольчатыми зубами выдавали в ней долго живущее существо. И она сочла бы за оскорбление, если бы ее, Бин Сидхе, то есть Женщину холма, спутали с человечкой. Гордыня сидхе не знала удержу и стала их слабым местом. Сыграв на этом чувстве, они с Филиппом и захватили их сидх, благодатные земли, где царит вечное лето, всегда цветут яблони, а солнце не обжигает.
– Энвфис, пришла меня проведать? – усмехнулся мужчина. – Как тебе дикая охота, устроенная Филиппом? Дичью быть не так весело, как преследователем?
Беглянка, гневно сверкнув бирюзовыми глазами, сжала тонкие губы и принялась спокойно плести косу из прядок всех цветов радуги.
– Кучке вампиров на лошадях далеко до Дикой Охоты, – закончив работу, презрительно фыркнула красавица и в свою очередь поинтересовалась: – Ну, Алистар, и каково это, знать, что тебя променяли на смертную женщину?
Пленник оскалился в улыбке. Нет, глумливый вопрос не задел его. Он ненавидел, когда его прекрасное имя Аристарх, означающее «самый лучший властитель», небрежно коверкали.
– Поверь, Энвфис, гораздо лучше, чем осознавать, что вскоре станешь ужином. К тому же я выразил свое недовольство.
– Глупец. Филипп никогда не простит смерть девчонки. Он любил ее.
Мужчина скривился, но промолчал.
– Хочешь отомстить, Алистар?
– Нет, – быстро ответил вампир.
– Врешь, клыкастый, – звонко рассмеялась девушка. – Ты жаждешь мести. И я тебя понимаю. Ведь он тебя предал, Алистар. Вы вместе завоевали наш сидх, вместе одолели наших опытных воинов. И что же? Кто сидит на терновом троне и повелевает Нижним Амстердамом? – Сидхе поморщилась, произнося новое название, которое захватчики дали ее холму. – Филипп – повелитель, а ты узник ядовитого дерева. Тис и серебро отравят твою кровь, и тебе придется возвращать прежнюю силу годами, даже если Филипп смилостивится и отменит наказание.
– Энвфис, не пора ли тебе бежать?
– Не переживай, к собачкам еще не скоро вернется обоняние, – легкомысленно отмахнулась радужноволосая. – А ты когда откроешь глаза на правду, Алистар?