Всяк вознося́йся смири́тся, смиря́яй же себе́ вознесе́тся.
(Лк. 18, 14)
Два человека – фарисей и мытарь – мнимый праведник и действительный грешник – вошли в храм помолиться. Первый – фарисей – остановился у самого святилища и с самодовольным видом, с горделиво поднятым вверх лицом, презрительно посматривал на мытаря, благодарил Бога за то, что он не таков, как прочие люди: грабители, обидчики, прелюбодеи, – не таков, как этот пришедший вместе с ним презренный мытарь. Два раза в неделю фарисей постился, давал на храм установленную законом десятую часть своего имущества и гордился своею праведностью.
Иисус Христос так сказал о праведности фарисеев: Вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония (Мф. 23, 28).
Из обличительной речи Христа мы знаем, что в действительности представляли из себя эти показные праведники – фарисеи – лицемеры. Восьмикратное горе провозгласил Христос книжникам и фарисеям за то, что все дела свои они делают напоказ, чтобы видели их люди: лицемерно долго молятся, дают десятину таких мелочей, как мята, анис и тмин, и в то же время оставляют важнейшее в законе: правосудие, милосердие и верность Богу и Его закону; обходят море и сушу, чтобы обратить в иудейскую веру хотя бы одного язычника, а когда этого достигают, то делают обращенного сыном геенны, вдвое худшим, чем они сами.
Горе возвестил им Христос за то, что они безжалостно поедают дома вдовиц, искажают Святое Писание, сами не входят в Царство Небесное и хотящих войти не допускают; превратно толкуют в своих эгоистических интересах учение о клятве; очищают внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды; уподобляются окрашенным гробам, наполненным внутри мертвыми костями и всякой нечистотой; лицемерно украшают гробницы пророков, избитых их же отцами (см.: Мф. 23, 2–32).
Вот какова была праведность современных Христу фарисеев, и за эту праведность изрек им Господь Свой справедливый приговор: Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну? (Мф. 23, 33).
Обратим теперь свое внимание на мытаря и посмотрим, с каким настроением он пришел в храм и о чем молился.
С поникшей головой, с опущенным взором, бия себя в грудь, стоял мытарь у входа в храм и очей своих не смел поднять к небу. Тяжелый камень на сердце принес он с собою в храм. Здесь, у входа в Дом Божий, он с трепетом и ужасом ясно осознал, как много он нагрешил, сколько горя причинил он людям своими несправедливыми поборами, сколько слез было пролито через него. Одна картина тяжелей другой возникала в его воображении.
Ему представлялась семья бедняков, с которых он взял государственных податей почти вдвое больше, чем следовало. Осталась семья без всяких средств к жизни. Последний динарий подал ему отец семейства дрожащею рукой и ничего ему не сказал – только жалостно взглянул на своих малолетних детей, – и две крупные слезы покатились по его изможденным щекам. Мытарь видел эти слезы… О эти слезы! Нестерпимым огнем они жгли теперь сердце мытаря.