Читать Позывной «Пантера»

Каспийск, Дагестан,

17 мая, пятница, за месяц до основных событий

У женщины, остановившейся напротив двери, появилось естественное желание позвонить в квартиру, а не открывать ее чужим ключом, который она держала в хрупких пальцах. Одетая в темное – лишь косынка голубоватых тонов скрывала черные волосы тридцатилетней Лейлы Исмаиловой, – она какое-то время не решалась войти, однако шум внизу подъезда заставил ее шагнуть в темноту прихожей и быстро закрыть за собой дверь.

Тихий щелчок замка будто выключил внутреннее напряжение, Лейла прислонилась к холодной стене и долго стояла, пока дыхание не пришло в норму.

Темнота. Гробовая тишина. Хозяина, видимо, нет дома. Придется ждать его, не зажигая свет. Хотя, если плотно запахнуть шторы, можно включить маленькую настольную лампу, стоящую в углу комнаты на журнальном столике.

Хорошо зная расположение квартиры начальника разведки Каспийской флотилии, Исмаилова сняла туфли и, крадучись, миновала прихожую.

Обычно Михаил поджидал ее у приоткрытой двери. На сей раз тридцатисемилетний капитан 1-го ранга не мог сделать этого по причине смерти: широко раскинув руки, он покоился на диване, не подавая признаков жизни уже минут тридцать. В его груди было едва различимое отверстие с бугорком запекшейся крови.

Диван с мертвым каперангом Михаилом Бондаревым остался слева, впереди – стол: его женщина, ориентируясь, как летучая мышь, обошла стороной. Рука Лейлы коснулась плотной коричневой шторы. Два, три шага вдоль окна, и одна штора занавешена. Гостья взялась за вторую, невольно глядя в окно: не появится ли в освещенном круге подъездного фонаря Михаил.

Вчерашнюю ночь она провела в этой квартире. Ранним утром, провожая любовницу, Бондарев вручил ей ключ от квартиры, сказав, что, возможно, задержится в штабе допоздна.

Лейла боялась всего: бдительных соседей, внезапно вернувшейся из отпуска жены каперанга, случайного гостя – кого-то из друзей Михаила или его сослуживцев.

Когда она шла к окну, глаза начали привыкать к полумраку, а когда она запахнула шторы, очертания предметов снова потонули в темноте. Лишь зеленоватые цифры настольных электронных часов излучали мягкий свет, позволяющий разглядеть газету и пепельницу, стоящую на ней, и любимую красную чашку Михаила, которая сейчас виделась с одной стороны синей, а с другой – коричневой.

И еще одни цифры, помельче, светились на экране музыкального центра «Sony». Они показывали 22.12 и исходили голубоватым светом, в тон косынки гостьи, которую она сняла с головы и держала в руке. В другой – рабочий чемоданчик-«дипломат».

Работы сегодня было не больше, чем в обычные дни, но Исмаилова задержалась в лаборатории, решив привести в порядок залежавшиеся дела, навела ревизию в ящиках стола, протерла пыль с полок и шкафов, просмотрела и выбросила ненужные бумаги. С работы ушла, когда часы показывали девять вечера ровно.

Гостья снова оглянулась. Теперь глаза различили то, что еще минуту назад терялось в темноте. И только сейчас заметила притаившегося – именно притаившегося – на диване своего любовника.