Читать Опасная фамилия

– Однако как славно летит время. Не успеваешь оглянуться, как уже наступает нечто новое. Как это все-таки замечательно и чудесно: чувствовать бег времени, наблюдая за ним несколько философски, – говорил Степан Аркадьевич Облонский, более известный как Стива, в высшем свете двух столиц. Он устроился в плетеном кресле так, что ноги его в лакированных ботинках не касались мокрой от росы травы. Его холеное и немного располневшее тело, затянутое в модный этим летом цветастый жилет, возлежало на подушках, распространяя среди сада аромат бодрящего парфюма. – Сколько же лет прошло? Десять, нет, позволь, никак пятнадцать?

– Девятнадцать лет, одиннадцать месяцев и двадцать три дня, – отвечал Алексей Александрович. Не глядя на гостя, он сосредоточенно наблюдал за шевелением в кустах. Болтовня Стивы не мешала ему думать, хотя отвечал он всегда аккуратно, чтобы не обидеть невпопад сказанным словом. Повадки Стивы Алексей Александрович выучил так давно, что мог заранее угадать, что скажет его родственник.

Стива фыркнул, как упитанный мерин, и подправил узел галстука.

– Двадцать лет! Не может быть, – сказал он, впрочем, настолько мягко, чтобы показать удрученность и своей забывчивостью, и горестным воспоминанием заодно. – Как стремительно пролетели годы. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминал нашу бедную Анну. Буквально каждую неделю. И Долли ее все вспоминает частенько.

Каренин не стал ставить в неловкое положение гостя. Он закрыл глаза, слушая, как ветки крыжовника потрескивают без ветра. Стива принял вежливое молчание за нахлынувшие воспоминания и смутился оттого, что испортил такое утро неловким словом. Надо было сменить тему, чтобы не бередить рану, но Стива не нашелся, как избежать болезненных воспоминаний.

– Моя бедная сестра! Она ничего не увидела, – продолжил он, понимая, что не следовало бы этого говорить, но уже не в силах остановиться. – Ничего! Как это печально. Как вырос и возмужал мой дорогой племянник. Однако у Сержа такая коммерческая жилка проявилась, что просто чудо. Ни Сережу-маленького… Позволь, кем же он мне приходится? Если Сережа-маленький сын моего родного племянника, то он мне кто?

– Двоюродный внук, – ответил Каренин, прислушиваясь к шуму в кустах.

– Вот видишь! – воскликнул Стива, смахивая пушинку с лацкана. – Анна ничего этого не узнала. Она была бы бабушкой. Впрочем, Долли тоже бабушка, у Маши и Лили такие внуки чудесные, и она этим в целом счастлива. Как и должна быть счастлива женщина ее лет. Погружается в мелкие хлопоты с детьми. Признаться, никогда из них толком и не выходила. А вот мне как-то дико, когда меня называют дедом. Не могу к этому привыкнуть. И скажу тебе, Алексей Александрович, не хочу. Чувствую еще достаточно сил, чтобы жить собственной жизнью, не растворяясь в детях и внуках. Но тебе-то дедом ощущать себя проще.

Алексей Александрович не считал тему достойной обсуждения. Естественный ход вещей тем и хорош, что от него невозможно избавиться, хочешь не хочешь…. Желание человека здесь имеет столь же мало значения, как и в любом проявлении судьбы. Он неторопливо кивнул, чтобы Стива мог продолжить беззаботную болтовню.

– Да, летит время! – повторил Стива, словно его об этом просили. – Как хорошо у вас теперь в семье: мир, покой и гармония. Серж счастлив в браке, ты пользуешься почетом и уважением, вполне заслуженными…чего я искренне понять не могу. Как можно быть счастливым с одной женщиной: жена стареет, а ты еще полон жизни. Так все это запутанно… Да, что же я. И ты весь в почете прошлых дней, заслуженно почиваешь на лаврах. Только Анна всего этого не видит. Но не будешь же ты уверять меня, что оттуда… – Стива ткнул пальцем с тяжелым перстнем в наползавшие тучи, – …она все видит и следит за нами. Надеюсь, ты не фанатик.