Читать Табу на женатых мужчин

– Ну вот! Наконец-таки! Хоть кто-то стоящий! – подбодрила великовозрастную дочь Светлана Игоревна, появляясь за спиной дочери, словно привидение, и подслеповато щурясь на экран компьютера.

Ее тридцатипятилетняя дочь Муза Юрьевна Ромашкина, давно пребывающая в статусе разведенной женщины, наконец-таки решила познакомиться с кем-нибудь через Интернет, потому что ничего лучшего придумать не смогла. Сначала ее мама, женщина старой закалки и высоких моральных устоев, категорически не приняла этот способ знакомства.

– Это несерьезно! Как можно знакомиться, не видя человека? Ваш чертов компьютер уже заменяет человека, это ненормально!

– Сейчас все так делают. То есть не все, конечно, – смущенно отвечала Муза, – но многие. А где еще найти пару? Коллектив у нас женский – на работе не познакомиться. В транспорте я не вижу никого стоящего. Да и не знакомятся вот так в пути… в суете, в толпе, на ходу…

– Да что ты вообще видишь! – прервала ее мать, намекая на испорченное с детства зрение. – Ты и на мужчин-то не смотришь, идешь вся такая согбенная под грузом своих проблем. Кто к тебе подойдет-то?

Муза была близорука, словно крот, и рассеянна. А если забывала где-то очки, то начинала сильно щуриться и просто тыкаться в лицо и грудь собеседника носом. Ее подруга Настя Кречетова смеялась по этому поводу:

– Со стороны это выглядит так, как будто ты обнюхиваешь человека, когда разговариваешь и забываешься…

В целом внешность у Музы была вполне приличная. Она была выше среднего роста, стройная для своих лет, с длинными светло-русыми, слегка вьющимися волосами и большими грустными голубыми глазами с несколько не сфокусированным, плавающим взглядом. Как говорила все та же подруга Настя: «Они у тебя грустные из-за того, что их никто не видит из-за этой идиотской оправы, которую ты водрузила себе на нос, словно седло! Не хватает только свисающих по бокам стремян, которые бились бы о твои щечки и гнали тебя дальше по жизни!»

– Что ты такое говоришь?! – рассмеялась Муза. – Даже представить страшно!

– Вот-вот! Представить страшно, а ты так ходишь! Почему ты носишь страшную, стариковскую оправу темно-коричневого цвета? Почему?

– Тебе не нравится? – переспросила Муза.

– А кому это понравится? Кто тебе еще скажет правду, если не лучшая подруга? Купи красивую оправу, тоненькую, совсем незаметную на лице. Зачем себя так уродовать? Словно специально! Ты же – молодая женщина! А еще лучше – приобрети контактные линзы и открой миру свои большие и красивые глаза!

– Я молодая? – удивленно уточнила Муза.

– Ну, не очень старая?! – уточнила Настя, зная, что самооценка у ее подруги здорово снижена.

– Не очень, – неуверенно согласилась Муза. – Не молодая, но и не дряхлая еще. Такой стабильный середнячок.

– Слава богу, что ты еще это понимаешь, – рассмеялась в голос подруга. – Глаза красивые, волосы светлые, кожа белая, а очки такие мощные, темные, словно ты сняла их с мертвого дедушки.

Удивлению Музы не было предела.

– Почему – мертвого? – даже икнула она.

– А живой тебе бы очки не отдал, – пояснила Анастасия.

И Музе пришлось еще долго утирать слезы от смеха.

Поэтичным именем Муза назвал ее отец, очень рано ушедший из жизни. Муза его почти и не помнила. Естественно, он был музыкант, весьма успешный и известный в своих кругах. Он просто жил музыкой, существовал ею. Он играл на рояле и пел, он сочинял музыку и все время гастролировал, зарабатывая неплохие деньги. Что для него было не главным. Первая жена использовала Юрия Владимировича Ромашкина в нужных ей целях. Ей было все равно, что он весь в себе, что он все время отсутствует, главное, что он приносил деньги в дом. Юрий Владимирович материально обеспечивал семью и, что называется, мог быть свободен, большего от него и не требовалось. А женушка развлекалась с любовниками и вела праздный образ жизни на его деньги. Вот за одним из этих «празднований» ее и застал Юрий Владимирович, приехавший с воспалением легких из командировки преждевременно. Жена лежала в постели в окружении пустых бутылок из-под шампанского и лепестков роз. Но это были не главные детали антуража, центром композиции являлся молодой мужчина с глупо-испуганным взглядом, бритым затылком и накачанными руками, покрытыми татуировками. Юрий Владимирович долго соображал, что бы это могло значить, прижимая к себе портфель с нотами. А когда понял, удивлению его не было предела.