Читать Ирод Великий

Тихо рассыпает луна свое колдовское серебро по земле. Блестящей накидкой сна покрывает она воду в озерце учителя, в бассейне и поилках для ослов; чуть подует теплый ветерок и всколыхнется дивный плат на глади воды, точно скрытая на дне танцовщица поведет округлыми бедрами, заиграет в такт неслышной музыки грудью и животом, заблестят дорогие украшения, польется песня.

После недавнего дождя на листьях смоковницы засверкают блестящие капли, словно драгоценные каменья. Все, чего бы ни касалась своим дивным светом луна, немедленно обращалось в сказку, плененное молчаливыми чарами небесной прелестницы.

Там же, куда не заглядывает луна, царит темень непроглядная, черная госпожа тьма. Страшная волшебница ночи, злая, но от того не менее прекрасная – Луна Черная, для глаз невидная, незаметная на небе среди звезд. Светит она своим избранникам – таинственным воинам великой и прекрасной тьмы, питая их собственным молоком из темных упругих сосцов. Поет древний заговор.

Мальчик глубоко вздохнул, словно пытаясь впустить в себя как можно больше лунного света, и шагнул в темноту. Коридор не освещался, но он отлично знал, сколько ступенек нужно преодолеть, чтобы повернуть затем в новый коридор, чтобы потом… Квинт остановился, прижимаясь спиной к стене и прислушиваясь к своим ощущениям. Тайная галерея учителя – это будет потруднее, чем полоса препятствий для старших учеников, пройти ее – дело чести. Ага. Вот и сквознячок, который всегда дует в этой части галереи, так что и без света можно сориентироваться, где находишься. Хорошо, учитель не подозревает о том, что ночью кто-то лазает по его тайным путям, не то непременно набросал бы на пол колючек.

Он поежился и, подставив лицо прохладному потоку воздуха, пошел, вытянув перед собой руки и вытаращив глаза. Восемнадцать шагов прямо, и затем полоска света. Точно! Получилось. Ну, теперь отдышаться, и самое страшное – пройти по тонкому карнизу, чтобы оказаться за комнатами, занимаемыми в разное время разными наставниками.

Не простой карниз. Квинт его не вдруг одолел. В первый раз так и вовсе чуть было не рухнул на школьный двор, так что пришлось потратить несколько вылазок только для того, чтобы научиться стоять на нем, глядя вниз.

Вообще-то смотреть вниз нельзя, но ежели взблазнется или окликнет кто? Отец учил, что настоящий «Черный паук» всегда должен быть готов к таким случайностям. Зато теперь карниз для него – плевое дело. И высота, и страшные рожи на стенах. Жуткие, особенно в лунную ночь, когда даже птичий помет под ногами только что не светится, и всегда видишь, куда поставить ногу.

В середине карниза – маленький сюрприз. Для других сюрприз, а он-то все эти учительские штучки давно вызнал. Карниз как бы разрывается, без веревки не допрыгнешь. Но это для всех остальных невозможная преграда, а для него – что разбухшее в теплом навозе ячменное семечко раскусить, потому как давно уже найдены специальные углубления в стене, по которым можно опасный отрезок пути перейти. Учитель и те, кому он доверяет, в этом месте узкими кинжалами пользуются, ими за стену цепляются, оттого она и исцарапана, точно все чудища Тартара, сколько их ни есть, ее тиранят. Он же все цепляется пальцами своими многострадальными. Но коли голова с изъяном, телу, понятное дело, достается уже по полной. Впрочем, это учителя так говорят, а он, Квинт Публий, все сделает по-своему, как отец учил.