Меня смыло волной за борт переполненной беженцами лохани. Долгое время я провел в воде, служа кормом для рыб. Ветры и течения отнесли мое тело от Бангкока к берегам Камбоджи. Там я угодил в противоторпедное заграждение, установленное мертвослужащими с дредноута «Уроборос».
– Эй, дружище! – окликнули меня матросы. Они подошли к заграждению на катере. Дредноут, похожий на стальной остров, стоял на якоре неподалеку. – Ты мертв?
– Мертв, – булькнул я.
– Вот и отлично! – оскалились матросы. – Добро пожаловать на флот!
На дредноуте со мной первым делом побеседовал заместитель командира по работе с личным составом.
– Какие планы на жизнь после смерти? – спросил он, закуривая трубку.
Я задумался. Все, что случилось со мной за тридцать лет, люди, окружавшие меня эти годы, мои привязанности и интересы – все казалось сейчас таким никчемным. Кем я был? Зачем? Имело ли смысл? Волна, смывшая меня с транспортного корабля, точно лезвие Оккама, отделила все бессмысленное и наносное, оставив квинтэссенцию моего «я».
– Ну, может, навестить кого-то хотел? – подсказал, видя мое смущение, заместитель командира.
Я покачал головой.
– Сынок. – Офицер посмотрел мне в глаза. – У нас тут война. И ты отныне – на нашей стороне. Живых осталось мало, но они в очередной раз отказались вести мирные переговоры. И наш дредноут – самый мощный боевой корабль Южного Флота Мертвечества – идет, чтобы всыпать гордецам по первое число. Присоединяйся, будет весело.
И я согласился. А почему бы и нет? Мир здорово изменился за последние годы. Сначала – эпидемия, затем – атомная война, развязанная живыми против мертвых. Земля была уже не той планетой, о которой нам рассказывали на уроках географии. И где еще, как не на флоте, у меня будет возможность посмотреть свет?
– Знаешь, ты сильно раскис в воде, – оценил заместитель командира. – Да еще рыбы постарались… Пожалуй, тебе можно сразу дать вторую степень разложения. Матрос второй степени разложения! Что скажешь? Звучит! Я распоряжусь, чтоб подготовили приказ.
Так я присоединился к команде «Уробороса».
Взамен гнилых лохмотьев, в которые превратилась моя одежда, баталер выдал новенькую форму, фуражку-начерепушку и белые парусиновые тапочки. Боцман – лежалый темнокожий труп с нравом старого простатника – позволил занять свободную шконку в кубрике. К этому времени подоспел приказ о моем назначении на камбуз. Служить мне предстояло под началом кока – мумии-лейтенанта Гробушко.
Это назначение меня обрадовало. На камбузе работа не пыльная. Можно сказать – привилегированная. К тому же я не ел с тех пор, как умер. Специфический голод живого мертвеца одолевал меня, мешал сосредоточиться, и порой было трудно вразумительно отвечать на вопросы вышестоящих по званию. Поэтому я попросил боцмана отправить меня на камбуз незамедлительно.
«Уроборос» был огромен. Коридоры и трапы образовали многоэтажный лабиринт, в котором я бы блуждал, наверное, неделю, прежде чем смог бы найти нужный отсек или просто вернуться назад. Скрипел под ногами потертый линолеум, гудели лампы под массивными плафонами из матового стекла. Туда-сюда пробегали мертвячки разных чинов, все были заняты делом. Палуба ощутимо вибрировала: дредноут набирал ход, направляясь из Сиамского залива в Южно-Китайское море.