⇚ На страницу книги

Читать Спасатель (сборник)

Шрифт
Интервал

Спасатель

Глава первая

Всю недолгую дорогу от Тарасова до Булгакова мне придумывали кличку, а я делала вид, что обижаюсь, смущаюсь и, в общем, как могу, отбиваюсь от внимания к себе трех мужчин, составляющих вместе со мной нашу группу спасателей. На самом деле я не была смущена. Смутились бы скорее они сами, если бы до них дошло, что я прекрасно понимаю мотивы этого внимания к своей особе.

Кавээн, например, пытался – неосознанно, конечно, – таким образом избавиться от собственной мысли о том, что я – красивая молодая женщина, а у него в тридцать пять лет все еще нет семьи и, судя по его испуганно-смущенной реакции на женщин, никогда не будет… Дядя Саша предлагал мне такие варианты кличек, которые как бы ставили под сомнение мою половую принадлежность.

– Ольга, что, если мы тебя Психологом звать будем? – спрашивал, например, дядя Саша – Александр Васильевич Маслюков.

У него кличка была совершенно очевидной и никакой другой быть просто не могло – его называли Кавээном уже лет десять… Я только что с трудом отбрыкалась от предложенных им же на общий суд «Горца», «Гиндукуша» и еще почему-то – «Талиба».

– Ну, это слишком длинно! – тут же возразил Игорек на «Психолога». – Тогда уж просто – Психом! Коротко и откровенно.

– Ну уж нет, мальчики! – я нахмурилась. – Так не пойдет! «Психом» я не буду… Психом будет тот, кто захочет меня обидеть…

– Игореша! Ты зачем Оленьку обижаешь! – вступился за меня Григорий Абрамович по прозвищу Грег. Оно ему совершенно не подходило и приклеилось случайно, потому что он был «тезкой» кадрового американского разведчика Грегори Абрахама Симпсона, которого я «обставила» недавно на границе Афганистана с Пакистаном. Правда, не без помощи нашего ФСБ. В Григории Абрамовиче не было ничего американского или суперменского. Он недавно разменял пятый десяток, носил старомодные очки в толстой роговой оправе, имел явно выраженное брюшко и вечно растерянный вид человека, который отвечает не только за себя, но и за других, хотя делать этого не умеет.

Начальник наш, майор Григорий Абрамович Воротников, терпеть не мог ссор в коллективе, и поэтому при нем все споры прекращались, вернее – откладывались до той поры, пока Грег не скроется из поля зрения. Каким бы ни был Григорий Абрамыч формалистом и сухарем, осторожным и сдержанным, мы его уважали, потому что он был одним из Первых Спасателей, которые организовывали во времена моего младенчества эту тогда еще добровольную службу, мотались по командировкам за свой счет, отбивались от КГБ, обманом проникали в закрытые милицейскими кордонами районы, чтобы помочь людям, попавшим в беду… Рискуя при этом свободой, а иной раз – и жизнью.

Поэтому Игорек язык немного прикусил. Но ненадолго. Да я, собственно, и не обижалась, только вид делала, что дуюсь на них.

Игорек усердствовал больше всех из-за того, что остался теперь единственным старшим лейтенантом в нашей группе спасателей МЧС. Единственным, потому что буквально недели две назад мне, самому младшему – и по возрасту, и по стажу – члену группы присвоили звание капитана МЧС. Я ни секунды не сомневалась, что Игорек искренне рад за меня, но смириться с этим ему, видимо, было непросто. Он был явно раздражен, хотя я не совсем понимала, чем именно – то ли столь одобрительным вниманием московского начальства к моим приключениям во время спасательных работ в районе кайдабадского землетрясения в Афганистане, то ли полным невниманием к нему, провинциальному спасателю, не раз доказавшему свой профессионализм, вытащившему из-под земли и обломков металла десятки людей, и вообще – лет пять уже сидевшему в звании старшего лейтенанта…