Америка – это шестнадцать часов полета через Северный полюс. Огромный «Боинг». Первый класс.
Внимательные стюардессы. Приятная компания.
Со мною рядом – известная на весь мир актриса. Ей за пятьдесят, но выглядит на тридцать: огромная голубая норковая шуба, дорогие серьги с крупными бриллиантами, тонкие руки в вуалевых перчатках и один-единственный перстень на среднем пальце правой кисти.
Вы зачем летите в Америку? – спросила она меня.
За «Оскаром», – ответил я скромно и потупил глаза. – А вы?
Она резко повернулась ко мне всем своим бюстом и внимательно посмотрела на то тощее и прыщавое, что сидело рядом с нею, и, не ответив на мой вопрос, с любопытством спросила:
– А вы кто?
– Я? Я продюсер… – И назвал фильм, который с огромным успехом недавно прошел на всех экранах мира.
– Продюсер?! – ее мутноватые глаза вспыхнули молодым огнем.
А я, взяв первый попавший под руку журнал, стал листать его небрежно и равнодушно – подумаешь, продюсер, подумаешь, еду за «Оскаром». Что тут удивительного?
От листания журнала на арабском языке меня отвлекло нежное прикосновение. Моя соседка, улыбаясь и источая само очарование, осторожно обратилась ко мне: Извините, что беспокою вас.
Вы не составите мне компанию?
Мне захотелось выпить легкого итальянского вина.
Конечно, – с готовностью ответил я и замахал руками, привлекая внимание стюардессы.
Мы выпили вина. Она распахнула шубу. От нее веяло дорогими французскими духами и такой женской статью, что я в свои двадцать семь выглядел рядом с ней как глупый трясущийся дворняжка-щенок рядом с холеной и зрелой породистой су… то есть собакой.
Конец ознакомительного фрагмента.