Читать Цветочный самурай
Тоичи Камикава медленно спускался по горной тропе к серо-зелёной громаде Токио, смутно видневшейся в рассветной дымке. Листва искрила серебристыми каплями росы, в кронах деревьев перекликались птицы. Их гвалт напоминал гомон человеческой толпы. Телефон в нагрудном кармане мёртвым грузом давил на сердце.
Камикава думал о русских. Странные они люди: не умеют работать, не отличают желаемое от действительного, а дисциплина… Этой ночью русский связник не вышел на запланированную встречу. Ни ответа, ни привета. Как теперь узнать, удалось ли дело в Томске?
Дойдя до стоящего на обочине мобиля, Тоичи переоделся в полицейскую форму. Сел за руль, включил автопилот, устало прикрыл глаза: машина сама вернётся в город – чистый и зелёный. Когда-то Камикава мечтал стать биологом, а вовсе не ищейкой и уж, тем более, не биотеррористом. Но многое в жизни, начинаясь просто, со временем становится сложным.
Ичи рос здоровым мальчуганом, не пропускал уроков, а по выходным помогал матери ухаживать за любимыми хризантемами. Отец появлялся только на день рождения. Мялся у порога, вручал завернутый в яркую бумагу подарок, затем, недолго посидев за скромным праздничным столом, оставлял матери конверт и исчезал до следующего года. Друзей у Ичи не было.
Ичи жил в неприметной трёхэтажке на окраине. Всё как обычно: заросли неувядаемого кустарника у входа, в каждом окне горшок с генсай. Генетически модифицированный бонсай – символ законопослушности, поэтому у самого Ичи их три, благо уход таким растениям не нужен: они сами по себе переживут владельца лет на сто.
Из предосторожности он припарковался на соседней улице. Свернув за угол, Ичи увидел бредущего навстречу дзенского монаха в шафрановой рясе. Что делать священнику в городе, да ещё в такую рань? Монах улыбнулся, сложил ладони в молитвенном жесте и скрылся в переулке
Открывая дверь подъезда, Ичи подумал: «Интересно, когда я уйду и монах уйдёт – узнают ли наши души друг друга?» Мысль показалась чуждой, тревожной тенью пробежала по душе. Поднявшись на второй этаж, он вошёл в скромную квартиру – никого. Прислушался – тихо. Автоматическим движением открыл экран на стене, проверил почту. Новых сообщений нет.
Ичи снял форму, бросил на плечо полотенце и спустился во внутренний дворик с садом и бассейном. На голубоватом зеркале воды кружили несколько жёлтых листиков. Наверное, их занесло ветром откуда-то издалека: в городе все растения – вечно-вечно-вечнозелёные, будь они прокляты! Присев на шезлонг, Камикава залюбовался алыми облаками, словно крылья поднимающими солнце над горизонтом.
Счастливые воспоминания? Мама, в смешной выцветшей шляпке и садовых рукавицах, зовёт: «Ичи, малыш, беги сюда! Смотри, что у нас выросло…» И он, подпрыгивая на ходу, несётся, чтобы увидеть… маленькое чудо! «Вечные хризантемы»: всегда зелёные и цветущие. Теперь им не страшны засуха или заморозки. Мама, присев у грядки, улыбается, а Тоичи, прижавшись к тёплому плечу, гладит нежные золотистые соцветия.
После школы биофак Токийского университета. Лучший студент Ичи Камикава едет в Европу, а там – встреча с Арни Треглем, знаменитым наставником Естества Природы, учеником самого мастера Фукуока. И «Непокорная жизнь», тайная организация, сражающаяся за биоразнообразие в больном генетическим планированием мире. Когда ему приказали, Ичи поступил на службу в полицию, причём не куда-нибудь, а в «Департамент защиты растений», в самое пекло, адскую кухню ГлобГена.