Знаете, каково смотреть в слепо любящие глаза и понимать, что взгляд адресован не тебе? Наблюдать, как скорбные морщины от глубокого горя потери любимой разглаживаются, губы дрожат в несмелой улыбке, а в потухших глазах вновь загорается жизнь. На лице мужчины в этот момент можно прочитать так много: радость, полная боязни, опасение спугнуть шанс громким словом или резким движением, и откровенное счастье, что озаряет все вокруг внутренним светом. Мрачные тени под глазами проясняются, впалые щеки сменяют цвет с почти серого на здоровый телесный, а сгорбленная горем фигура разгибается, распрямляется, расправляются плечи.
Это было подобно перерождению. И это чудо мне предстояло разрушить признанием.
- М… М… Мари?.. – дракон смотрит мне в глаза с таким душевным надломом, что за него болит сердце. Его любовь так отчаянна, что вопреки всему услышанному в Долине Мертвых, Эрис готов поверить в возвращение возлюбленной. Безумно этого хочет, а потому отметает все доводы рассудка.
Нужно сказать правду как можно скорее, не терзая трансформатора ложными надеждами. И, к несчастью, это должна сделать я.
От одной мысли, как глаза Драгоса потухнут, а сам он рухнет в бездну отчаяния, горло сдавливало удавкой. Но куда хуже будет, если слепая радость и пустые надежды расцветут буйным цветом. Преисподняя покажется райским местечком по сравнению с тем, через что тогда пройдет куратор трансформаторов.
Помниться, призрачная ведьма обмолвилась, что видела интерес Эриса ко мне. Чушь! Видя сейчас светловолосую Мари в глазах Драгоса, я прочувствовала на себе разницу взглядов – настоящая любовь против мужского любопытства, ни каплей чувств больше.
От захлестывающих Драгоса эмоций пробрало и меня – волна мурашек осколками прошлась по чужому телу, в котором оказалась я. Скручивающая канатами боль в мышцах притупилась желчной правдой, что разъедала мою душу – придется быть его любовным палачом. Худшая роль!
Но как бы мне не было тяжело – Эрису в стократ тяжелее. Несмотря на то, что я потеряла свое тело и, казалось бы, должна в первую очередь волноваться о своем незавидном положении, я верила, что верну себе полноценную «Дженни». По крайней мере, у меня был шанс.
Зак! – скажете вы. - Почему ты тогда о нем в первую очередь не переживаешь?
А я отвечу, что у брата есть пронырливая ворона, Алан, что помнит о спасении неудачливого кота, и я – живая, и совершенно неважно в чем я теле – это мне не помешает его спасти.
Возможно, потом наступит отрезвляющее и болезненное понимание, после которого я буду с упоением купаться в слезах о своей доле, сетовать на жизнь и проклинать призрачную ведьму. Кто знает? Но пока я даже о выворачивающей наизнанку боли забываю, когда смотрю на ожидающего ответа Драгоса.
-Х-х-х… - только и смогла издать я, вместо признания. А потом и вовсе горло будто ссохлось и перестало издавать какие-либо звуки.
- Прости, Мари, прости, - неожиданно Эрис стал осыпать мое лицо поцелуями. – Не говори ни слова! Твое тело еще не приспособлено к полноценной жизни. Нужно было дождаться крови Дженни, но я думал, что ты… - дракон замолчал, тряхнул головой и продолжил: - Не бери в голову. Я все достану. Все сделаю. Ты только будь, ладно? Не бойся – я с тобой, теперь все хорошо. Все будет хорошо.