– Ненавижу! Изведу! Прокляну! – шипела разъярённая Клифа.
Высокая худющая ведьма спешила по лесной тропинке, подальше от школы колдовства. Измазанная сажей мантия развевалась за спиной, с длинных чёрных волос стекала вода, глаза горели ненавистью, поля прожжённой шляпы подпрыгивали при каждом шаге, а здоровенная бородавка на носу вздрагивала: – Вот ведь мерзавка!!!
– Да, может, не Варя? Сама ж сказала – споткнулась, – лепетала низенькая толстушка Нина, еле поспевая за подругой.
– Я видела её мерзкие рыжие хвостики и слышала её противненький смех!
– Ты сражаешься с ребёнком.
– О, нет! Она не ребёнок, – Клифа резко остановилась.
Нина налетела на неё, и подруги рухнули наземь.
– Она муха в моем варенье! Она заноза в пальце, она соринка у меня в глазу! Да-да! Размером с бревно!
Ведьма спихнула с себя подружку и стащила с головы сползшую набок шляпу:
– Теперь придётся выкинуть! Моя люби-и-имая!
В её чёрной шевелюре виднелись проплешины.
– А волосы – сбрить! – не удержалась Нина.
– А-а-а! Рыжее чудовище!! Опозорила меня на всю школу!!!
– Да брось ты! Сама же умудрилась с целым тазом Воспламеняемого Раздора на большую перемену притащиться! Сама свалилась! Хорошо хоть потушить успели, чуть школу не подпалила. Где ты только взяла целый таз Раздора? – рассуждала Нина.
– Сама сварила! – рявкнула злюка.
– Это ведь строжайше запрещено! С ума сошла! Тебя лишат волшебной палочки! На месяц, на год! – Глаза у толстушки сделались большие-пребольшие.
– Меня уже лишили волшебной палочки на две недели из-за этой подлой шмыкадявки! – Клифа зашипела и нависла над съёжившейся в комок подругой: – Если ты проболтаешься, я превращу тебя в толстую курицу и сама отнесу на кухню!
– Я тебя не выдам, – пролепетала та, – мы же подруги. Только тебя ведь лишили палочки, потому что ты пыталась стащить из лаборатории Желчь Королевских Пингвинов.
– Но эта рыжая наколдовала дырку у меня в кармане, и пузырёк вывалился прямо к ногам директрисы – взревела Клифа.
– Не только у тебя, у всех карманы прорвало! Какая тогда неразбериха началась!.. – хихикнула толстушка.
– И у неё даже палочку не отобрали!
– Потому что у неё палочки вообще нет! Она просто так колдует. Мыслями, что ли? – Нина пожала плечами и восхищённо добавила: – Талантище!
– Ага! Как же! Знаю я, откуда у неё этот талантище! На шабаше в Волшебный Котёл плюхнулась! Откуда только взялась! Как с неба упала! Почему не погибла, не пойму?! – Клифа не на шутку разбушевалась, грозилась кулаком, топала ногами, истошно орала – Если бы я, нет – лучше ты, хоть один палец в Котёл окунула, то навсегда бы исчезла.
А эта мелюзга – свёрток в ленточках и два глаза – целиком плюхнулась и – живёхонька!
Нина опасливо огляделась по сторонам. За такие разговоры по головке не погладят. И у деревьев бывают уши, но любопытство одержало верх:
– Откуда знаешь?
– Сама видела! – Злость так и клокотала в ведьме, так и горела, аж волосы высохли. – В самый последний миг, когда Котёл уже должен был закипеть, с большого водопада в него упал ребёнок, девчонка. А когда вытащили, главная ведьма её на воспитание взяла. Все присутствующие ведьмы, добровольно, клятву забвения принесли!
– А ты как же помнишь?
– Я улизнула.
– Ну ты даёшь! – Ошеломлённая Нина замерла. Потом зашептала: – Только тише. Пожалуйста, Клифа, тише. Кто-нибудь услышит! А главная ведьма вообще всегда внезапно появляется. Небезопасно говорить такое про её внучку и наследницу!