Читать Орхидеи в крови

– Только бы не упасть! – пробормотала Олеся, пытаясь напиться из ручья и, конечно же, ее нога соскользнула с влажного камня и девушка рухнула в прохладную воду. – Черт! Мне вечно не везет!

Олеся была готова расплакаться, куртка испорчена, даже свитер весь мокрый, не говоря уже о джинсах и ботинках. Как теперь в таком виде возвращаться к ребятам? От костра послышался звонкий смех и чьи-то перепуганные вопли. Потом еще один взрыв хохота. «Сейчас будут надо мной потешаться», поежилась Олеся, то ли от холода, то ли от предстоящей встречи с друзьями. Нет, ну надо же было упасть в ручей именно сегодня, когда Павлик решил пойти с ними в поход.

Семнадцатилетний Павлик был тайной любовью девчонки, правда, не такой уж и тайной, так как об ее увлечении знали практически все. И подруги, и даже мама, а это уже означало, что Олеська втрескалась не на шутку. Похоже, что про ее чувства не знал только сам Павлик, но шансов было мало, ох, как мало – Павлик, капитан школьной команды по волейболу, спортсмен и красавец, любимец половины девчонок школы, на Олеську внимания почти не обращал. Так, пару раз пригласил в кино, но на этом все и закончилось. «Даже поцеловать не попытался», в который раз с обидой подумала она и грустно вздохнула. «А может это и к лучшему, что не попытался», внезапно решила девчонка, «я и целоваться то не умею, еще даже ни разу ни с кем не пробовала». Олеська была ископаемым, раритетом, «старой девой», так как среди своих подруг оставалась единственной «не целованной» и девчонки постоянно усаживали ее «на карты», чтобы те, по древнему поверью, «говорили» правду. Но все равно над ней потешались, так как у многих ее одноклассниц уже и опыт интимных отношений был, а Олеська даже не целовалась. И это почти в восемнадцать лет.

И не сказать, что она была уродлива и ребята не обращали на нее внимания, нет, совсем, даже наоборот. Олеська яркая, натуральная блондинка с зелеными глазами и не глупа была, и посмеяться любила. Вот только одевалась она как-то бедненько и скромно, словно боялась выделиться из толпы сверстниц.

– Ты куда пропала? – Олеська вздрогнула и подняла глаза. Павлик стоял рядом, ежеминутно сплевывая на землю, он курил сигарету и крайне невозмутимо ковырял носом кроссовки камешек. – Ты чего мокрая вся?

– Упала…в ручей, – заикаясь, ответила Олеся и внезапно рассмеялась. Ей так хорошо стало и это только потому, что парень стоял рядом.

– Возьми, переоденься, – Павлик скинул свою куртку, а затем стянул через голову свитер. – А то еще простудишься.

– А ты? – Олеська не верила своему счастью. Неужели она прикоснется, нет, даже наденет ЕГО свитер?

– А я не простужусь, – Павлик еще раз сплюнул себе под ноги, а затем так же невозмутимо, вразвалочку пошел к костру. – Переодевайся! – крикнул он, не оборачиваясь. – И иди сушиться!

Олеська путаясь в рукавах, скинула мокрые вещи и влезла в свитер Павлика. У нее перехватило дыхание, и даже закружилась голова – от его вещей пахло костром, сигаретами и классным одеколоном. «Господи, какая я счастливая», девчонка больше не ощущала ни холода, ни мокрых ботинок. Олеська была готова еще двадцать раз упасть в ручеек, лишь бы Павлик снова о ней позаботился.

К вечеру, когда ее вещи уже просохли у костра, ребята стали собираться домой. Залили кострище водой, собрали разбросанные по всей полянке бутылки из-под пива, да бумажные тарелки с остатками холодного шашлыка. Олеська пиво не пила и шашлык не ела. Мясо она не любила, а от пива ее вообще воротило. Поэтому она и Наташка, ее давнишняя подружка, ограничились горячим чайком из термоса.