Читать Прощай, детка, прощай
Всякий, знающий Бостон, Дорчестер, Южный Бостон и Куинси, а также карьеры Куинси и заповедник Блю-Хиллс, заметит, что с их географией и топографией я обращаюсь очень вольно. И это вполне сознательно. Все эти географические объекты существуют на самом деле, но в книге изменены в соответствии с требованиями повествования и по воле моей фантазии, так что должны считаться всецело вымышленными. Более того, сходство героев романа с конкретными людьми, ныне здравствующими или ушедшими из жизни, а также описываемых событий с реальными – совершенно случайно.
Порт-Меса, Техас
Октябрь 1998 года
Задолго до того, как солнце найдет залив, в темень выходят рыбачьи лодки. В основном – на лов креветок, иногда за марлинами или тарпонами. Ловом креветок занимаются преимущественно мужчины, эту работу они оставляют для себя. Женщин среди них почти нет. Это – побережье Техаса, и оттого, что за два столетия морского промысла столько народу здесь нелегко рассталось с жизнью, потомки погибших в море и их выжившие друзья считают, что честно заработали право на свои предрассудки, ненависть к конкурентам-вьетнамцам, недоверие к любой женщине, берущейся за эту черную работу – возиться в темноте с толстым тросом, усаженным крючками, которые норовят впиться в кисть и разорвать кожу между фалангами пальцев.
Капитан траулера сбавил обороты, и стали слышны лишь тихий рокот двигателя да плеск аспидных волн.
– Были бы, – сказал один рыбак в предрассветной мгле, – все бабы как Рейчел. Вот это – женщина.
– Да, это женщина что надо, – кивнул другой. – Будь я проклят. Да, сэр.
Рейчел в Порт-Меса сравнительно недавно. Приехала она сюда со своим мальчонкой в прошлом июле на видавшем виды пикапе «додже», сняла небольшой дом в северной части городка, забрала вывеску с надписью «Найму помощницу» из окна «Последней стоянки Крокетта», бара, что примостился у пристани на старых сваях, наклонившихся в сторону моря.
Фамилию ее здесь узнали только через несколько месяцев: Смит. В Порт-Меса Смитов так и тянет. Было у нас и несколько Доу. На половине судов, ведущих промысел креветок, все люди, от чего-то бежавшие. Спят они, когда большая часть мира бодрствует, работают, пока она спит, а в остальное время пьют в барах, куда не всякий чужак сунется, выходят в море за добычей, в зависимости от времени года уходят на запад до Баха, на юг – до Ки-Веста и плату получают наличными.
Далтон Вой, владелец «Последней стоянки Крокетта», тоже платил Рейчел Смит наличными. Платил бы и золотыми слитками, если б она захотела, – с ее появлением за стойкой бара прибыль подскочила на двадцать процентов. И, хоть и трудно в это поверить, драться там тоже стали меньше. Обычно рыбак ступает на берег весь – и плоть, и кровь – пропеченный солнцем и от этого делается раздражительным, склонным покончить спор ударом бутылки или кия. А в присутствии красивых женщин – Далтон уж давно это заметил – рыбаки только хуже становятся. Чаще смеются, но становятся и более обидчивыми.
Но было в Рейчел что-то такое, что их успокаивало.
И одновременно предостерегало.
Это что-то, злое и холодное, нет-нет, бывало, да и промелькнет у нее в глазах, когда кто-нибудь переступит границу дозволенного, задержит руку у нее на запястье или отпустит несмешную сальную шутку. И в ее лице – тоже, в морщинах, в увядшей красоте, в следах бурной жизни, прожитой до Порт-Меса, в которой бывали и утра темней, и беды тяжелей, чем у большинства наших.