Читать Кровавая оргия в марсианском аду
Поздним вечером, когда маленькое холодное Солнце клонилось за край горизонта, над бурой марсианской равниной пронеслось сверкающее металлическое яйцо. Человек сведущий опознал бы в нем малую посадочную капсулу, сброшенную с пролетающего мимо межпланетного корабля. Человек знающий сказал бы, что это военная модификация, к тому же изрядно потрепанная и побывавшая не в одном бою.
Все более и более снижаясь, подымая вихри нежно-розовой пыли, капсула неслась вслед за убегающим Солнцем – пока впереди не возникли пирамиды Сидонии. Окутанная пламенем тормозных двигателей капсула стремительно пошла на посадку. Коснулись выщербленных известковых плит решетчатые опоры, внушительно ухнули, гася инерцию, гидравлические амортизаторы. Слегка раскачиваясь, капсула замерла на холодном марсианском ветру.
Несколько минут все было тихо. Затем раздался скрип отвинчиваемого люка. Тяжелая бронированная крышка откинулась, и на металлическом порожке появилась любопытная усатая мордочка. Крупная белая крыса с любопытством принюхалась, недовольно поморщилась, чихнула и села умываться.
– Как думаешь, Мстислав, воздух пригоден для дыхания? – раздался веселый молодой голос. Рядом с крысой появилось два крепких ботинка с заправленными в них металлизированными обмотками военной униформы. Ноги оканчивались крепким туловищем с двумя руками, туловище же в свою очередь служило основанием для коротко стриженной головы. Голова, как и положено, сверху оканчивалась русыми волосами, а спереди – лицом: простодушным, грубоватым, бесхитростным, с умными живыми глазами, крупными ушами и курносым носом. Глаза были карие, прическа – ежик, а лицо тщательно, пускай и небрежно, выбрито.
Крыса, разумеется, не ответила веселому молодому человеку – она была простой крысой и не умела говорить.
Подхватив крысу под брюшко, молодой человек посадил ее на широкое плечо и, не озабочиваясь спуском лестницы, спрыгнул с трехметровой высоты. Поступок его показался бы опрометчивым только человеку, никогда не бывавшему на Марсе и не знающему о его низкой гравитации.
– Какая отвратительная атмосфера, Мстислав! – воскликнул человек, оказавшись на поверхности. – И ведь это первая терраформированная планета! Ну ничего, и не в таких передрягах бывали, верно?
Похлопав по тяжелой кобуре, человек порылся в карманах широких крепких штанов. Достал пачку «Явы», закурил с тем удовольствием, что выдавало в нем человека законопослушного, никогда не курящего в космических кораблях. Огонек разгорелся неохотно – кислорода было все-таки мало.
Крыс недовольно чихнул.
– Знаю, знаю, – пробормотал человек. – Курить – вредно. Ну, раз никто нас не встречает, пойдем сами. Мы не гордые, верно, Мстислав?
Зорко прищурившись, мужчина двинулся к огромному, не меньше пяти километров в диаметре куполу, располагавшемуся в паре километров от посадочной площадки. Голубоватый пластик купола выдавал в нем одно из первых человеческих поселений, едва ли не двухсотлетней давности. На самом деле бывший марсианский город Сидония и впрямь был первым человеческим поселением внеземелья – конечно, если не брать в расчет Лунный Пекин и околоземные орбитальные городишки.
Шел человек бодро, временами переходя на прыжковый бег – пусть и не такой впечатляющий, как на Луне, но все-таки весьма быстрый. Уже через десять минут он остановился у шлюзовой камеры купола. Видимо, обитателям купола тоже не слишком-то нравилась марсианская атмосфера.