Скажи мне брат: "Ты мне брат или не брат"
Очень много лет меня терзает вопрос и я его задаю себе вновь и вновь: у меня есть брат или нет? Родословная утверждает – да. Сердце… Сердце отвечает куда сложнее. Его зовут Александр. Он младше меня на год и девять месяцев. Кто-то скажет:
– У вас одна мать, значит, вы братья. Другой тут же возразит:
– Нет, у вас разные отцы. Какой же это брат? И так всю жизнь – вечный спор, на который, кажется, никогда не найти ответа. Когда я появился на свет, ни о каких младших братьях и речи не было. А через два года передо мной просто поставили факт:
– Вот твой братик. Заботься о нём. Мама рассказывала, что с самого его рождения я проявлял детскую нежность. Гладил его по щёчке, иногда даже пытался укачивать. Один случай она с ужасом в голосе рассказывала.
– Ты тогда ещё сам ходить толком не умел, а он уже пытался стоять в своей кроватке, держась за решётку. Вдруг, я захожу в комнату и вижу: Сашка весит на цепочке от часов с кукушкой! А ты тянешь её, как будто хочешь освободить его. Часы тикают, маятник ходит туда-сюда, а он уже весь красный от удушья! Хорошо, что я вовремя зашла. – Мама тяжело вздохнула, каждый раз рассказывая это, и добавляла: – А ты стоял, моргал глазами, как будто не понимая, что сделал. Конечно, это было не единственным приключением нашего детства. Мы жили на Дальнем Востоке, где снег был по пояс, а солнце зимой светило обманчиво ярко. На одной старой чёрно-белой фотографии мы вдвоем стоим на облезлом старом сундуке. На крышке – дыра, и Саша всегда подтрунивал надо мной:
– Смотри, ты как раз возле дырки! – говорил он, дразнясь. Бабушка души в нём не чаяла. Она звала его:
– Александрушка, мой золотой внучок! Мне же она обычно говорила:
– Ты старший, вот и должен уступать. Саша в детский сад не ходил. Бабушка постоянно была с ним, ухаживала и баловала. А я смотрел на это и чувствовал себя лишним. Впрочем, особой злости на него не было – только неясная обида, которая с годами стала обычной и забылась. Уже в детстве он был шустрым и смекалистым. Если я просто лез за яблоками в чужой сад, рискуя быть пойманным, то Саша сначала бросал мяч за забор. Если его ловили, он уверенно объяснял:
– Я за мячиком пришёл, он случайно сюда через забор перелетел. В дворовых проказах он всегда находил лазейки, чтобы выйти сухим из воды. Когда началась мода на турники, Саша вытянулся и стал выше меня. Мы соревновались в силе и ловкости, но он часто брал хитростью. Помню, как бабушка ставила на стол большую сковороду жареной картошки. Мы с Сашей тут же начинали делить её:
– Это моя половина! Не тронь! – кричал он.
– А это моя! – огрызался я. Доходило до толчков и драки, пока мама не вмешивалась своим строгим окриком. Но Саша был не только шустрым, он любил привлекать внимание. Однажды, в пятом классе, он устроил «фейерверк» на новогодней школьной вечеринке. Зима, Новый год, и вот его приводят домой под руки, со спущенными брюками. Он выглядел растерянным и виноватым, а первым делом закричал, сквозь слезы:
– Мама, только не ругайся! Оказалось, он смешал марганцовку с красным фосфором в одном кармане. Смесь воспламенилась, и брюки загорелись прямо на нём. Итог – ожоги ног и госпитализация в ожоговое отделение. Весь Новый год он провёл в больнице.