Читать Эл-А-Эль

Они пытались удрать, спастись, спрятаться, провалиться сквозь землю, но это было невозможно – кругом пластик и – ни единой лазейки. И лишь над их головой, если вообще уместно говорить о голове, которая в целом похожа на хвост, было глубокое, облачное, синее небо. Тела существ извивались, сворачивались в кольца, вытягивались, и сокращались, и оставляли за собой влажный след. Ах, если бы только у этих розовых существ были крылья, как у бабочек или колибри! Чёрная тварь с жёлтыми пятнами на голове, пользуясь беспомощностью безобидных созданий, методично настигала и с аппетитом пожирала их. Она могла себе это позволить, у неё было главное – зубы и тело, в десять раз превосходящее любого из этих обречённых.

За этим действом можно было наблюдать первые две минуты, следующие две минуты это становилось скучным, а ещё через две – неинтересным зрелищем.

Олежка почесал рыжеватую шевелюру и с глубокомысленным «м-да уж» откинулся на спину. Шурик остался сидеть у ведра на корточках и прутиком то помогал, то мешал ужику «охотиться» на дождевых червей. Он хотел выяснить, когда же тот нажрётся.

Вокруг мальчишек до самого горизонта, утопая в блеске солнца, простиралась степь – волжская саванна. Кое-где виднелись заросли кустарника боярышника и груши-дички. Ковыль-трава, цвета платины, живыми волнами клонилась к земле и цвела вдоль пологого берега. Скромную речушку окаймляла весёлая толпа тростника, камыша и осоки. И если бы не радостные трели жаворонка и мерный шелест зарослей вдоль реки, то стояла бы абсолютная тишина.

Рыбалка в этот раз не задалась. Приехали ребята на новое место поздно, уже в десятом часу, да и день был слишком жаркий и ветреный. Но впереди было долгое лето в деревне, и дней, заполненных самыми разнообразными мальчишескими делами, предстояло множество. Одних только экспедиций по окрестностям намечалось с десяток – к старому колодцу в степи, к развалинам храма, где было прежнее поселение, к новым неизведанным местам на реке, к громадному мельничному жёрнову на другом берегу реки. Когда-то там был хутор, но теперь от старых построек остались только валуны под фундамент. Они, словно пеньки, неправильными квадратами и полукружиями торчали из земли и напоминали челюсти великанов, лишённые многих зубов.

Два школьных друга решили эти летние каникулы провести в деревне – Олег в гостях у деда Данилы, отца своей матери, а Шурик у родной тетки. Учеба в школе закончилась двадцать шестого мая, и уже двадцать девятого числа друзья приехали в деревню. Шурик был заядлый рыбак и животновод, в смысле любитель всякой живности – понаблюдать, поэкспериментировать, старался к этому приобщить и товарища. А вот Олежка слыл закоренелым фантазёром и мечтателем. Но были у них и общие интересы – аквариумные рыбки, почтовые марки, значки, старинные монеты, модели автомобилей и множество других штучек, таких необходимых любому мальчишке второй половины двадцатого века. И было им по двенадцать лет.

В это утро Олег проснулся в пять часов, ударил по будильнику рукой и благополучно заснул опять, чтобы вскочить с кровати в семь ноль-ноль, услышав сквозь сон, как дед во дворе даёт зерна курам и уткам. Они с Шуриком должны были встретиться пораньше и отправиться рыбалить на новое место, о котором им рассказал дед Данила. Оно находилось в десяти километрах от деревни, и добираться туда предстояло на велосипедах. Наверняка зная, что Сашка всё ещё ждёт его, Олег быстро прогнал остатки сна холодной водой из рукомойника, проглотил полбатона с кружкой молока и, захватив с собой кусок пирога, воду, удочку и червей, с криком «Пока, деда!» вскочил на велосипед и попылил по деревенской дороге к дому Сашки. Тётя Валя уже ушла на ферму, и дома оставались Шурик, его двоюродная сестра Алинка и брат Тимошка. Тёзка Александра Македонского мирно посапывал на крыльце дома, завернувшись в огромную телогрейку. Он тоже встал позже, чем рассчитывал, но, в отличие от Олежки, спокойно собрался и устроился на крыльце ждать друга. Через некоторое время дремота одолела его, и тело Шурика приняло горизонтальное положение, тут же к нему под бок присоединилась и Муха, собачка тётки.