⇚ На страницу книги

Читать Четвертый возлюбленный

Шрифт
Интервал

Пройти мимо этой картины на заснеженном балконе было невозможно. Под самой крышей старинного особняка притаился маленький уголок зеленого счастья. Там за огромными стеклами цвела и бурлила зеленая жизнь, сотканная руками прекрасной леди. Где причудливые орхидеи сплелись с яркими гиацинтами, а голубые васильки соседствовали с ромашками в диких зарослях изумрудных лиан. В этом неземном оазисе между небом и землей рождалось маленькое счастье любви. Две неопытные души пытались выстроить хрупкие мостики, по которым можно было бы взбежать к вершинам небес.

– Только ты, – шептал он.

– Только ты, – вторил нежный голос.

Сегодня все должно было решиться, но венчальное кольцо выпало из мокрых брюк. Холодеющая рука разжалась, выпуская на волю последние слова возлюбленного. Чья-то опытная рука тихонько толкнула шатающееся тело и забрала предсмертную записку, навсегда запутав мысли молоденькой девушки.

Ее руки дрожали, а голос срывался, когда вечерняя заря высветила труп близкого человека. Белая веревка крепко ухватила его за шею, не желая возвращать отобранную жизнь, а голубые глаза устремились ввысь, туда, где прячутся потерянные души. Ее душили слезы, когда уносили память первой любви. Хрупкие пальцы последний раз сжали ледяную кисть, прощаясь навсегда с непроизнесенным признанием чувств, от которого осталось лишь маленькое колечко со слезой-брильянтом, что обещало еще много испытаний обладательнице неодетой петельки. Время затягивает раны, но не сжигает память перед ясными , как эта заря , глазами светило сквозь листву ясное солнце, завораживая своим теплым светом, освещая уютные улочки города. Так романтично, красиво и как-то празднично писала зима новогодние закоулки, наверное, так умеет только настоящий художник по имени жизнь.

– Правда, очень красиво?– спросила Юми.

Нежные локоны длинных волос прикрывали ее милое личико с огромными сияющими глазами, если бы ангелы могли видеть земную красоту, то мгновенно забрали бы ее к себе на небо, перепутав с прекрасным цветком.

Льюису нравилось наблюдать за хрупкой блондинкой, а ее раненное сердце доводило его до исступления, сумасшедшего желания съесть ее.

– Ты все еще вспоминаешь его?

– Иногда, когда солнце встает из-за туч, а первые лучики карабкаются в мое убежище.

Сильные руки больно сжали ее шею:

– Никогда не забывай о нашем друге, ведь ты виновата в несчастной смерти.

Огромные глаза дрогнули и слеза скатилась по щеке, орошая жадные губы Льюиса, которые уже начинали пожирать сердце красавицы.

*

Словно с неба неслись строки М. Волошина:

Парижа я люблю осенний, строгий плен,

И пятна ржавые сбежавшей позолоты,

И небо серое, и веток переплёты —

Чернильно-синие, как нити тёмных вен.

– Знаешь, я хотел перерезать себе вены, чтобы дышать рядом с тобою.

Юми металась по кровати, сбивая шелковые простыни в бушующее небо.

– Всегда ревновал Тебя, дышал одним воздухом, но видел бесчисленные жадные взгляды Его. Он всегда хотел тебя. Берегись черного демона, что забирает души…

Огромные глаза распахнулись, вобрав в себя это утро.

Темное небо еще не разрезало алое зарево, когда Юми проснулась вся в мелкую росу пота. Ее снова мучали кошмары, значит жизнь продолжается.

Утро начиналось слезами, как обычно, красные лучики служили вечным напоминанием о утрате.