Ноги увязали в снегу, на губах, так и не прозвучав, застывали ругательства. Благородная леди, пусть и одетая, как оборванка, не может себе позволить так выражаться. Даже если очень хочется.
– Ай! Чтоб тебе! – несколько нелестных эпитетов о камне, что попал под ногу и стал причиной падения, я все же сдержать не смогла. Снег забился в рукава, чулки на коленях тут же стали промокать. Сыпанул за голенище сапог, скоро в них станет противно хлюпать, а еще мокрая обувь изрядно натирает.
Встать с колен я сразу не смогла. Только со стоном отчаяния перевернулась, сев в снег. Юбки были плотными и в несколько слоев, так что быстро промокнуть не должны. В любом случае у меня есть несколько мгновений, чтобы прийти в себя.
Со всех сторон высились горы. Их острые пики врезались в небо, стараясь проткнуть серое полотно над головой. Красивые и словно бы прозрачные, будто кто-то вытесал их из хрусталя, прежде чем воткнуть в поверхность земли и присыпать снегом. А внизу, почти неразличим, стоял город. И угораздило же меня сюда забраться. От высоты вдруг почему-то закружилась голова, хотя я почти и не видела крыш домов, только снег и узкую полоску моих следов, было немного страшно.
– Ну, и вот зачем? – серое небо в этих местах и без того выглядело темнее снега вокруг, а сегодня и вовсе давило на голову свинцовым диском. И под этим гнетом, от внезапно навалившейся усталости я едва не рыдала от жалости к себе.
А все почему? Да оттого, что маман хотела лучшего! А лучшее, как говорят, враг хорошего. Потому поднимайся, Виола, и ползи дальше, пока не промокла окончательно. Если верить рассказам городских матрон, то только так мне теперь и суждено выйти замуж. Потому как свахи все возможное уже сделали. И маман…
Позволив себе минутку нытья, я решительно откинула прочь непрошеные тоскливые мысли и поднялась на ноги, глядя только вверх, только вперед. Дорога вроде бы и не была видна, но стоило опустить на глаза тонкую пластинку иггуаг*, как по снегу словно бы растянулась узкая лента. Бледная, фиолетовая, она вроде бы была, а вроде бы и нет. Сразу сказать и не получалось. Но я шла по этой змейке, и пока не провалилась ни в одну яму, не угодила ни в один овраг и не слетела вниз по склону. Наоборот, стоило обернуться и посмотреть вниз, туда, где должен был стоять город, как становилось ясно: я прошла невозможный путь за те два часа, что брожу по снегу. Значит, артефакт работал.
Осталось дело за малым: добраться до цели и не увязнуть в этих снегах.
И ничего, что потом мне придется добыть сомнительную вещичку в опасных условиях. Если местные женщины сказали, что это единственный путь, значит, так и есть. Потому как все остальное я уже испробовала.
Стоило вскинуть голову, как впереди, словно бы из снежной дымки проступили контуры крепости. Стены сливались со снегом, перетекая в серое небо, так что невозможно было рассмотреть никаких четких границ. Легкие опалило. Кажется, я слишком разволновалась и не заметила, как перестала дышать. Так разве бывает? Может, и да.
Меня почти замутило, стоило представить, что я иду к замку, но тропинка вела мимо по касательной. Немного в сторону, и это не могло не радовать. Что я стала бы делать, веди тропинка к крепости, даже и не знаю.