⇚ На страницу книги

Читать Алиса в Зазеркалье

Шрифт

Интервал

* * *

Моё дитя с безоблачным челом,

В твоих глазах – мечта и ожиданье…

Проходит жизнь: мы врозь с тобой живём,

Нам никогда не суждено свиданье.

Но всё ж с улыбкой дар мой примешь ты:

Волшебной сказки лёгкие мечты.

Не для меня твой серебристый смех,

Твоей улыбки солнечной сиянье,

Не обо мне среди любимых всех

В грядущих днях твоё воспоминанье.

Довольно мне, что нынче ловишь ты

Волшебной сказки лёгкие мечты.

Ту сказку я сложил в былые дни,

Как лепестки цветов её я бросил.

В июльский вечер на реке в тени

Её сложил я в лад ударам вёсел.

Я слышу плеск их… вижу тот закат,

Хоть годы мне давно забыть велят.

Но слушай же. Пока суровый зов

Последней вести с горькою тоскою

Не оторвёт от солнца и цветов

Печальную тебя, позвав к покою,

Мы – вечно дети: мысль для нас страшна,

Что наконец настанет время сна.

Там, за окном, мороз трещит сильней

И плачет стон безумной вьюги снежной.

Здесь – в камельке горячий жар углей

И детский мир, уютно безмятежный.

Отдавшись сказке яркой и живой,

Ты не услышишь бури страшный вой.

Пусть лёгкий вздох в той сказке иногда

И задрожит неуловимо где-то,

О «летних днях, ушедших без следа»,

О красоте исчезнувшего лета:

Он не смутит дыханьем темноты

Волшебной сказки лёгкие мечты.

Глава первая

Дом в зеркале

Одно уж точно верно: белый котёнок тут ни при чём. Это была всецело вина котёнка чёрного, потому что все последние пятнадцать минут белый котёнок был занят: старая кошка умывала ему мордочку – и, надо сказать, он вёл себя при этом довольно хорошо. Так что сами видите: белый котёнок никак не мог быть замешан в этом преступлении.

Дина умывала своих котят так: сначала хватала бедняжку одной лапой за ухо, придерживая голову, а другой лапой принималась растирать мордочку, да ещё против шёрстки, от носа вверх. Как раз сейчас она занималась белым котёнком, который, на удивление, лежал смирно и даже будто мурлыкал. Конечно, он чувствовал, что всё это делается для его же блага.

Но туалет чёрного котёнка закончился раньше, и когда Алиса, свернувшись калачиком в большом кресле, то ли разговаривала сама с собой, то ли дремала, он затеял игру с мотком шерсти, который был у неё в руках. Чёрный катал его взад-вперёд по комнате, пока нитки не размотались. Теперь они кучей лежали на коврике перед камином – целое море шерсти, а посреди этого безобразия котёнок как ни в чём не бывало гонялся за собственным хвостом.

– Ах ты, гадкая, гадкая киска! – воскликнула Алиса и, схватив безобразника, поцеловала, чтобы он понял, что на него сердятся. – Право, Дине не мешало бы научить тебя вести себя приличнее. Ты должна это сделать, Дина. Да ты и сама это знаешь. – Алиса с упрёком поглядела на старую кошку, говоря нарочито сердитым голосом, какой только сумела изобразить.

Потом она опять взобралась в кресло, взяв с собой котёнка и моток, и начала наматывать шерсть на бумажку, но дело шло медленно, потому что она всё время разговаривала то с котёнком, то сама с собой. Китти же солидно сидела у неё на коленях и усиленно притворялась, будто ей страшно интересно наблюдать, как наматывается нить. Иногда она даже протягивала лапку и дотрагивалась до клубка, словно хотела показать, что с удовольствием помогала бы Алисе, но не знает как.