1 глава. Стоит ли спасать осколок души убийцы?
Посвящение:
«Моим родителям, что покинули этот мир слишком рано, но нашли продолжение в Жене и Асе. Доживите свой век на этих страницах и насладитесь нерушимой любовью, которой вы меня научили»
I часть. Терновый куст
Иногда Жене казалось, что лучше бы он не в полицию со своимпроклятием пошел, а в бизнес шуршащие купюры лопатой грести. Духи бы нашептывали ему хитрые схемы о том, как можно кинуть очередного партнера. Быть шаманом-бизнесменом гораздо выгоднее, чем шаманом-полицейским. Не для совести, конечно, но хотя бы для кармана.
– Лучше бы бандитом в девяностых стал. – Тяжело вздохнул Женя, склонившись над бездыханным телом. Его совсем не волновало, что в так называемые «девяностые» он пешком под стол ходил. Металлический варган призывно завибрировал в кармане, но Женя небрежно отмахнулся от назойливого зова. Тут же пришлось извиниться и прикусить наглый язык. Он бросил мысленно, что для расследования убийства не было нужды впадать в глубокий транс и искать душу, чей вой слышится на весь теневой мир, чтобы узнать все подробности.
Убийца сидел на кухне.
– Фас, Ефгений Николаеч, никто не фоспримет серьезно без погон, – прошепелявил прокуренный голос сзади. Женя узнал Славу – своего верного напарника, закончившего вместе с ним академию – по интонации. Даже новоприобретенный дефект речи не помешал.
– Этот душегуб кинулся на меня, как тока я зашел, – продолжал Слава разговаривать со спиной Жени. – Я чуть фсефышнему душу не отдал…
– А чего, душу пожалел? Отдал только язык, – с усмешкой прервал Славу Женя, подивившись тому, какое высокопарное слово напарник вычитал из своих дешевых эзотерических газет. «Всевышний». Через два дня его забудет.
– Послушай, не перебифай. Когда ты чета говоришь, я молчу, – обиженно изрек Слава, и Женя ответил ему тишиной. – Да я чуть половину языка не оттяпал. Он меня под дых, а я его кулаком по башке.
Судя по свисту рассеченного дипломатом воздуха, Женя догадался, что товарищ продемонстрировал сзади немыслимый трюк.
– Он сознался, чем жену задушил? – Резким вопросом Женя прервал занимательный рассказ Славы. Достал из кармана кожаную перчатку и натянул ее на правую руку, дабы не оставить отпечатки. Да и к мертвецам он прикасаться не любил. Не то что брезговал… ему хватало каждодневного общения с ними. Женя аккуратно убрал пшеничные локоны с женской щеки, и его взору предстал желто-синий, несвежий синяк, уродовавший бледную идеальную кожу. Значит, муж бил свою ненаглядную уже давно.
– Еще долго будешь думать над ответом? – Женя кинул на Славу нетерпеливый взгляд через плечо.
– Фообще-то, этот козел молчит. – Слава погладил второй подбородок. На его низкий лоб была надвинута фуражка, а погоны золотом блестели, отражая теплый свет люстры. Под кустистыми бровями были близко посажены большие серо-зеленые глаза, которыми Слава с тревогой уставился на напарника.
– Пятая бытофуха за три дня… – Горечь сделала голос Славы ниже.
– С такими мужьями у нас никогда работа не закончится, – сказал Женя и продолжил анализ, а Слава обошел его и начал ходить взад-вперед перед ним, заложив руки с дипломатом назад. Светло-голубая рабочая рубашка обтянула выпирающий живот, и он все рассуждал о том, что «бабы русские фсе такие жалостливые». Женя был против грубого слова «баба», но спорить со Славой – метать горох об стену.