Читать Гроза Будет Только К Вечеру
Шрифт
Интервал
Гостиница Жизнь
Из Укромного Фьорда в Открытое Море
Иногда хочется то дождя, то снега;
А порою кроет небо,
И от грома,
Будучи под кровлей,
Прячусь в доме
В уголок укромный.
Там снаружи
Деревьев кроны
Не находят места
Над земной корою,
Пока нашёл я тесный,
Свой уголок укромный.
А хочется так просто
Жить легко и непокорно
На острове просторном,
Где нет уголков укромных.
Но хочется так просто,
Среди страхов всех огромных,
Стать небольшого роста
И сбежать в свой уголок укромный.
Выдуманный Аромат Индивидуума
Каждый из нас лишь попытка,
Прежними нитками вытканная,
Слишком пылкая в клубочных пытках,
Сшитая может в убыток.
Но, увы,
Швы тая среди улыбок,
Без осознания слоняемся по ткани мироздания.
Разница какая?
Всех покарают
За рванные нитки, кройку и края.
Снова вернёмся в клубок или в ряд,
В цикл или в сферу, в дугу или в целый круг,
Или какую-нибудь другую из фигур.
Остаётся лишь верить, что
Из меня сошьют потом
Смелого пилота, чей самолёт сможет описать вираж;
Или умелого творца, кто создаст в небесах витраж;
Или поэта, кто разгоняет словами сам ветра аж;
Или, наконец, людей сошьют подлинно счастливыми,
В свободе цветущими на воле даже под ливнями.
А я так просто из этих ниток выткан,
А я так просто лишь попытка…
Имаго
В мечтах миражи, лживые куражи и лишь кражи,
Не отражающие мир наш, – всё это красочный, но поршивый коллаж.
А может эту картину мира создать в жизни?
Найти краски, кисти и стать пейзажистом?
Холст – твои дни.
Макни кисть и подними
Её над бумагой.
Будь творцом, колдуном или магом.
Можешь плавить сердца или плести из стали.
А можешь представить:
Из окон души сияет кокон пыльный.
Сколько не жди, но бабочка явит вот-вот свои крылья.
Представь не себе, а миру.
Стань или реанимируй.
Ты можешь всё, что угодно: будь творцом, колдуном или магом.
А теперь рисуй на бумаге, имаго.
Кошмар Колыбелей Гостиницы «Жизнь»
Дышу медленно тлея;
Воздух самопокорно тяжелеет в теле;
Сонная смесь, потея, плотнеет.
Взбухает попкорном и жмёт к … земле ли?
Но на деле стухает болото подо мною зельем;
И оголтелый холод лезет ко мне, а ноги замлели.
"Я бегу к теплу из их теней, но мир темнеет."
Я не один, но все вокруг – никого рядом.
Не хватает друга и скрытого яда,
Чтобы проснуться от пряток одинокого ада.
"Я же не один полон, но почему здесь люди полы?"
Они снующим шумом рвут голову, чушь вещая,
Уши трещат, фрагменты пещат в глубинах несуществующих вещей пустующего помещения.
"Я весь уже – лишь детальки целые.
Я на месте бегу в даль под прицелами."
За моё стремление цепляется груда кровавых глаз.
Они жрут моё пространство, как пруд огромный водолаз;
Словно спрут присосавшись к душе,
Они уже хотят всё живое, цветущее
Разорвать,
Забрать,
Взорвать.
"Я чувствую, их ублажает это варварство
Я чувствую, обожают сам факт воровства."
Холодный саспенс извивается по телу.
И без того оголтелый, он лишается пределов.
Она без бесполезной возни желала лезвие вонзить.
Задумался о жизни в те секунды, что остались.
Коса вознеслась, и я коснулся её стали.
"Ни тогда, ни потом
Я не понял толком,
Кошмар окончен
Или начат только?"
"Мама с папой здесь. Всё хорошо.
Успокойся. Кошмар закончился. Он прошёл.