Читать Истина

Шрифт

Интервал

W W W. S O Y U Z. RU

* * *

Пролог

1943 г. Варшава, Новый Свят, дом 5

– Продолжайте, продолжайте. Сидите. – Полковник Смысловский махнул рукой: мол, что вы, полноте, мы же не на строевом смотре. – Я слушаю с большим интересом, Рискевич. Кстати, я так и не собрался вас спросить: почему вы были капитаном Королевской югославской армии?

– Вы позволите курить, господин полковник?

– Конечно.

Начальник белорусского отдела «Зондерштаба-Р» капитан Рискевич достал пачку сигарет, на которой теснились башни минаретов, щелкнул зажигалкой.

– Турецкие. – Полковник взял пачку, раскрыл, понюхал. – Чудный табак. Какой запах!

– Прошу, господин полковник.

– Нет, воздержусь. Стараюсь курить как можно меньше. Поэтому не достаю хорошего табака. Курю немецкие. Так что с югославской армией?

– Мне было пять лет, когда мы попали в Югославию.

– Ваш отец служил у Врангеля?

– Да. Знаете, дети эмигрантов любят таинственно говорить, что их отцы камергеры и тайные советники. Мой отец был штабс-капитаном. Но тем не менее он был специалист, личный механик генерала Ткачева. Лучшего летчика России. Ткачев перешел на службу к югославам и взял моего отца. Я окончил кадетский корпус, потом училище.

– Потом вас завербовали мы?

– Да. Когда началась война, я начал работать в абвере.

– Ну что ж. Мы уклонились от главной темы. Но меня всегда интересовали такие люди, как вы. Странное время, странные человеческие судьбы.

Полковник Смысловский покривил душой. Он знал все о капитане Рискевиче. Как, впрочем, и о других сотрудниках всех четырех отделов, входящих в структуру «Зондер штаба-Р», или иначе Особого штаба «Россия», который он возглавлял с сорок первого года. Начальник второго отдела контрразведки по личному составу обер-лейтенант Бондаревский не зря ел свой хлеб.

И капитан Рискевич прекрасно знал это. Но начальство предложило ему сегодня такую форму отношений, и он принял ее.

– Господин полковник, давайте пройдем в аппаратную, там вы сможете услышать запись разговора.

– Пожалуй.

Рискевич встал. Высокий, стройный, черные волосы разделял аккуратный пробор.

«А он красив, – подумал полковник. – Красив, обаятелен, умен. Таких любят женщины, да и мужчину он вполне может расположить».

В приемной навстречу им вскочил из-за стола адъютант шефа лейтенант Хмельневский.

– Я в аппаратной, – бросил полковник.

Шли они по слабо освещенному коридору, да и зачем яркий свет в «Восточной строительной фирме Гильген». Именно эта вывеска была привинчена к дверям дома.

– Как вам удалось записать разговор? – спросил полковник.

– Он влюбился в женщину, нашего агента. Она пригласила его к себе, мы и установили эту громоздкую технику. Наш разговор записан на пластинки, ну а потом перевели уже на пленку.

– Я послушаю первоисточник.

Сначала раздалось шипение, потом звук, похожий на хлопанье двери, потом усиленный техникой голос Рискевича:

«– Вы, наверное, удивились, увидев меня здесь?

Опять шипение и длинная пауза.

– Ну, что же вы молчите?

– Кто вы? – спросил человек после длинной паузы. Голос его был встревоженным и ломким.

– Не доставайте пистолет. Он все равно не стреляет. Неужели вы думаете, что я настолько глуп, что не предусмотрел этого? И не бледнейте, я не из команды безопасности. Иначе вас бы взяли у дома, отвезли на Жолнежскую, 5. А там… Впрочем, что я вам рассказываю, вы же сами прекрасно понимаете – что там.