Стася Черемухина
– Почему я должна менять школу, когда учебный год уже начался?!
– Тебе уже объяснили почему, – морщится мама. Ей не нравится, когда я повышаю голос. – Другие бы на твоем месте радовались выпавшему шансу, а ты…
Нахмурив лоб, готовлюсь слушать нотацию о том, какую неблагодарную дочь она вырастила. Да, наверняка кто-то бы на моем месте от радости до потолка бы прыгал, но не я. Потому что я вполне способна представить, что меня ждет в новой школе. Вернее, в элитной гимназии, одной из самых престижных в столице. Заняв первое место на межшкольной олимпиаде по русскому языку и литературе, я выиграла возможность совершенно бесплатно перевестись из своей районной школы в эту самую гимназию – вот такой широкий жест со стороны тамошнего руководства, которое обычно тщательно отбирает учеников, не принимая кого попало, ну и стоимость обучения назначает в такую сумму, которая мне и не снилась.
Да если бы я только знала, что первый приз будет таким, вообще бы не участвовала в этой олимпиаде!
Но я рассчитывала выиграть деньги. Нам с мамой они очень нужны. Мама трудится на двух работах, выплачивая ипотечный кредит за квартиру, в которой мы живем, а мне подрабатывать не разрешает. Говорит, что я должна учиться и не отвлекаться от учебы ни на что. Ни на временные подработки, ни на сериальчики, ни на, как она выражается, амурные дела. Собственно, поэтому у меня в мои шестнадцать до сих пор нет и не было бойфренда. А учитывая, что одеваюсь я очень просто и косметикой почти не пользуюсь, поскольку денег на нее не хватает, то и вниманием со стороны парней не избалована.
– Имей в виду, Анастасия, такой шанс представляется раз в жизни, – строго произносит мама, называя меня полным именем, что она делает лишь в редких случаях. – Даже если ты всего один выпускной класс проучишься в гимназии, это все равно поможет тебе с поступлением. Как это может быть не ясно?
Бросив взгляд на маму, я вздыхаю и чувствую, как душу царапают угрызения совести. Она выглядит такой усталой, измотанной. Ей бы отдохнуть где-нибудь в санатории, поправить здоровье, а она только и делает, что работает, и все ради меня. Может, я в самом деле неблагодарная? Подавшись вперед, я неловко обнимаю маму и бормочу едва слышно:
– Ну ладно, что ты… Все мне ясно. Просто это… как-то… ну… Там ведь все по-другому, не как в моей школе. И форму придется покупать…
– Купим, – отвечает мама решительно и обнимает меня в ответ. – Ты, главное, не забывай хорошо учиться. Я ведь тоже была молодой и понимаю: юность, новые знакомства, симпатичные мальчики, но…
Хмыкаю себе под нос. Новые мальчики, как же. Да эти мажоры в мою сторону даже не посмотрят! На что угодно готова поспорить, что буду для них невидимкой. Совесть умолкает, зато снова напоминает о себе страх перед скорым будущим. Но маме я его не показываю. Отстраняюсь и натягиваю на лицо улыбку.
– Ужин будет готов через полчаса, – сообщает мама.
Иду в свой закуток – отгороженный шкафом угол комнаты, в котором стоит моя узкая кровать и письменный стол. На кровати небрежно свалена одежда. С тоской смотрю на любимые потертые джинсы, которые я ношу, как говорится, и в пир, и в мир, и в добрые люди.