Читать Человек с островов

Вифо́н в моём кармане тихо пискнул. На экране высветилась надпись: «Ю́ли, мы тебя ждём! Поторопись, пока нас не занесло снегом!» Я вздохнула, подобрала повыше полы пальто и неуклюже перелезла через высоченный грязно-серый сугроб. Снегоуборщик прошёл ровно посередине дороги, оставив после себя крутые валы. В ботинки набилось ледяное крошево, иголочками закололо щиколотки.

– От ж зараза! – от души выругался полный усатый мужичок, перебирающийся следом за мной. – Сколько бытовикам не плати, никакого толку!

Мысленно согласилась с ним, прибавив парочку крепких выражений. Выбралась на расчищенный тротуар и направилась в сторону рынка. Под подошвами весело хрустел песок, которым щедро присыпали бугристую наледь. В морозном воздухе кружились редкие снежинки, но, судя по надвигающимся с юга плотным низким тучам, прояснения не ожидалось.

– Опять снег повалит, – проворчал всё тот же мужичок, семенивший позади меня. – Сыпет и сыпет, сыпет и сыпет… тьфу!

Таких обильных снегопадов в Скиро́не не помнили даже старожилы. Бытовые службы не справлялись, снегоуборщикам приходилось проезжать по одной и той же улице несколько раз за день. Дворники, сплошь рослые северяне, с раннего утра и до позднего вечера расчищали тротуары деревянными лопатами по старинке. И всё равно, вот уже которую неделю, просыпаясь, я видела в окне неизменную картину: ровное белое поле, упирающееся в стену соседнего здания.

Город опустел. Мелкие машины вязли в снегу, общественный транспорт ходил по сокращённому расписанию. Зажиточные горожане предпочитали лишний раз не вылезать из дома, по неотложным делам и за покупками отправляли и́нго. Государственные учреждения ограничили приём посетителей, кафе и рестораны перешли на доставку готовой еды. Курьеры, почтальоны и разносчики мужественно штурмовали полностью занесённые снегом переулки. Учащихся дважды в день развозили специальные автобусы, махины с колёсами не менее ярда диаметром. До деловых и промышленных районов люди добирались подземкой. Мне повезло больше: управление технического надзора, где я служила, находилось в трёх шагах от моего дома, а центральные проспекты худо-бедно откапывали.

– Когда же закончатся эти проклятущие снегопады! – не унимался мужичок. – Император обещал нам релугир… регулир… Погоду по расписанию! А вместо этого сыпет и сыпет!

– До весны осталась неделя, – ответила резче, чем собиралась. – Потерпите немного.

В голосе прорезались властные нотки. Мужичок притих. Поравнялся со мной, скосился – и живо прибавил шагу. Все государственные служащие Кергáра носили знак присяги империи – ромб с восходящим солнцем, герб династии Рени́ров. Его цепляли на браслет, крепили к короткой цепи на шею или же, как я, прикалывали на лацкан пальто. Главное, чтобы был на виду. А там гадай – в канцелярии управления я бумажки перекладываю или же в Третьей тайной службе выискиваю недовольных политикой императора. Мой случайный попутчик решил не рисковать.

Мостовую вокруг рынка расчистили до старинной брусчатки из тёмного, обточенного временем булыжника. Само круглое приземистое здание с плоским куполом насчитывало восьмой век. Оно помнило расцвет и развал Кергарской республики, годы изобилия и голодные бунты, баррикады на улицах и пламенные речи Ало́нсо Великого, первого императора и уроженца Скирона. Алонсо и ныне приглядывал за своими земляками – бронзовый, с высоты стоярдовой колонны из розового гранита, установленной к столетию со дня его смерти. Орлиный профиль императора был обращён к морю, скрещённые на груди руки выдавали волевую, сильную натуру. К сожалению, Бергáн, правнук Алонсо, от доблестного предка унаследовал не только привлекательную внешность и нос с характерной горбинкой, но и вспыльчивость и упрямство, свойственные роду Рениров.