Читать Эмпатия

Шрифт

Интервал

Пролог

Москва, 2076 год

Последние полчаса своей жизни шестнадцатилетний Дима Никифоров провёл на редкость бездарно. Пытался сбежать из дома на концерт любимой рок-группы, выматерился на аэрокар, который отказался брать его на борт без разрешения взрослых, наорал на мать.

– Как ты могла? – Дмитрий швырнул на пол кухни бабушкину вазу.

Это было настоящее стекло. Следом полетели хрустальные бокалы.

Его мать Людмила помнила, что подростки иногда ведут себя как идиоты и теряют контроль над собой из-за гормональных изменений, но прямо сейчас ей было плевать на все сложности переходного периода и рекомендации психологов. Знала бы она, к чему всё это приведёт, огрела бы сына чем потяжелее и заперла в кладовке до прихода мужа.

Но Дима хамил ей всю неделю. Прогулял квартальное посещение школы, сломал дроида-уборщика, а когда сам вместо него загружал посудомоечную машину, взял и закинул внутрь кастрюлю с остатками супа. Дом медленно, но верно превращался в помойку. Теперь ещё и это.

Так что Людмила набрала воздуха побольше, выдохнула и начала орать. И не стеснялась в выражениях. Она уже забыла, что первые несколько лет жизни он был милым пухлощёким пупсом, который любил мёд и мог есть его банками, несмотря на гигантские пятна от аллергии. Ничего общего с нынешним дылдой, одетым в чёрные кожаные лохмотья, скреплённые крупными английскими булавками. Вдобавок эти жуткие белые рисунки на лице и зелёный ирокез.

– Ты достал! Ты наказан! Скотина! Мне только школьных инспекторов и психологов здесь не хватало. Из-за тебя! Если они заявятся, то увидят, как ты тут всё загадил.

– Пусть, пусть все видят, как ты со мной обращаешься! Воровка!

– Ты снял деньги с моего счёта, чтобы купить билет на концерт! Конечно, я аннулировала покупку, как только мне пришло уведомление. Это мои деньги. Ты не имел права лезть в мою операционку.

– Ненавижу! Ненавижу тебя! – Подросток свалил с полки гору тарелок.

Они остались целыми. Имитация натурального материала, защита от сколов, царапин и битья. Дима отпихнул ногой новодел, мстительно пнул осколки семейного сервиза, оттолкнул мать и убежал в свою комнату.

Хлопнул дверью, заблокировал ручку креслом. Задержался перед зеркалом. Он так старался, готовился. Он бы точно выиграл сегодня конкурс фанатов на лучшего двойника вокалиста. Это не какая-то дешёвая «личина» за три кредита, а настоящий пластический грим. Он татуировки солиста три часа на щеках рисовал. Тупые взрослые! Мать-идиотка!

Дима сбросил одежду с эргономичного кресла для «Эшки» и притянул к себе шлем с очками. Торопливо натянул перчатки с сенсорными подушечками и голосовым модулятором, проверил соединение с сетью, потрогал разъёмы на висках и торчащие провода из них. Экран напротив включать не стал. Зачем? Он увидит всё своими глазами. Ладно, ладно, чужими, но как будто сам.

– Добро пожаловать в «Эмпатию». Пожалуйста, авторизуйтесь, – мелодично пропела виртуальная ассистентка.

Дима нарисовал диаграмму в воздухе.

– Здравствуйте, Людмила Николаевна. Скажите, пожалуйста, пароль.

Дима вздохнул, прижал перчатку ко рту и медленно произнёс: «Больше всего на свете я люблю своего мужа Коленьку и сыночку Димочку». Голосом своей матери.