Читать Мой Любимый Дед Мороз

Новый год был моим любимым праздником, я с детства очень верила в Деда Мороза и писала ему записочки со своими желаниями. Когда я ещё не умела писать, это за меня делала бабушка, которую я просила, чтобы она никому не говорила о записке под подушкой для Деда Мороза. Мы с ней вместе сидели и она с моих слов писала: "Дорогой и любимый дедушка Мороз. Прошу тебя… " И такими словами мы каждый год тридцать первого декабря, утром, начинали записочку о моём очередном желании. И что самое интересное, будучи совсем маленькой, я понимала, что загадывать и просить нужно что-то доступное, хотя очень верила в чудеса.      А вечером, когда вся семья, а это папа, мама, бабушка и я собирались за праздничным столом, а я всё поглядывала под ёлку, наступала тишина, все улыбались и наконец, разрешали мне подойти к зимней красавице и посмотреть подарок, который присылал мне Дед Мороз.      Это началось, когда мне исполнилось три годика, папа каждый год приносил живую ёлку и они с мамой часа два мудрили над ней. А я, визжа от радости, обычно просто мешала им и разбивая очередную игрушку, громко плакала. Подарки были обычные, по возрасту. Кукла, которая закрывала глазки и пищала "мама", красивое платье с оборочками и бантиками, позже, когда мне исполнилось пять лет, я попросила деревянную лошадку, а когда и правда нашла её под ёлкой, радости моей не было предела, пока я не уснула прямо сидя на этой лошадке.      Но когда мне исполнилось восемь лет, я уже сама могла писать своё желание и я, спрятавшись в шкафу, в комнате бабушки, написала, чтобы Дед Мороз подарил мне кота, причём, жирными буквами вывела "живого кота и обязательно рыжего".      Сейчас, когда я вспоминаю о том времени и сама не могу объяснить, почему именно рыжего. Может потому, что рыжий цвет более заметный и яркий, кто знает, что было тогда в моей маленькой головке. Волнение, с которым я ждала новогоднего вечера, было такое, что я и есть ничего не могла, даже пирожные, которые я очень любила.      А в назначенный час, я с трепетом подошла к ёлке и присела рядом с коробкой. С восхищением поглядывая на неё, я приложила ухо, детским умом понимая, что живое существо обязательно должно создавать хоть малейший шум и мяукать, наверное. Но коробка молчала и я, оглянувшись, посмотрела на родителей и бабушку, которые улыбаясь, смотрели на меня. Наконец, я решительно открыла коробку и увидев то, что там находилось, разочарованно выдохнула, на глаза навернулись слёзы. Нет, там лежал котёнок и был он рыжего цвета, но… плюшевый. Может быть именно в тот момент, пропала моя вера в Деда Мороза…      Я схватила рыжего плюшевого кота и откуда только силы взялись, со злостью оторвала игрушке пушистый хвост. Наверное, лица моих родных в этот момент были полны ужаса, жаль, в то время не было мобильных телефонов, кадры были бы просто удивительные.      – Катюша! Доченька! Что же ты делаешь, дорогая? – воскликнула мама.      – Я просила живого! Живого кота! А не этого мёртвого. Дед Мороз меня обманул! – со слезами закричала я.      Просто я тогда не понимала, что у папы аллергия именно на котов и собак, что делало невозможным иметь этих животных в доме.      – Ну что ты, детка, Дед Мороз не умеет обманывать. У папы на котов аллергия и он попросил его заменить живого кота на плюшевого, – оправдывалась мама.      Но успокоить меня, им так и не удалось. Проплакав с полчаса, я уснула. Только записки с просьбами о подарках на Новый год, я с того времени больше не писала.      Прошли годы, не стало моей любимой бабушки, она и лежала всего неделю, старенькая была и умерла во сне, будто уснула и уже не проснулась. В то время я училась в восьмом классе и очень тяжело перенесла её уход. Добрее человека, я никогда не встречала и никогда не ела таких вкусных пирогов, какие делала моя бабушка.      Но время не стоит на месте, это начинаешь понимать лишь с возрастом, когда с грустью вспоминаешь давно ушедшие годы. Так, я заканчивала школу, без ложной скромности скажу, что была я очень даже симпатичная, на меня обращали внимание парни, это для любой девушки не остаётся не замеченным. Но видимо, воспитали меня… как бы это точнее сказать… вроде, слишком правильно, что ли. Я не любила в людях ложь, притворство, когда говорили одно, думали другое… я это не понимала.      Мне нравился парень из параллельного класса, как мне тогда казалось, я ему тоже нравилась. Поначалу были невинные встречи, вместе ходили в кино, гуляли, когда он провожал меня от школы до моего дома. В мыслях ничего такого не было, просто смотрела я на него с упоением, что ли. Мне нравилось в нём всё, его манера говорить, он был всесторонне развит, много читал, много знал, как он смотрел на меня, танцевал. Так бывает, когда человек очень нравится, ты не замечаешь его недостатки, возвышая его до небес.      Однажды, провожая меня домой, он впервые поцеловал меня и признался, нет… не в любви, сказал, что я ему очень нравлюсь. И я поверила, ответив, что и он мне очень нравится. Это была первая любовь, как мне тогда казалось.          А под Новый год, он пригласил меня к себе, я конечно, сначала удивилась, ведь родители его могли неправильно понять, но он сказал, что этот Новый год они будут праздновать у близких друзей. Ни о чём таком я в тот момент не думала, настолько была увлечена Сергеем, так его звали, что немного подумав, я согласилась, сказав, что часов в одиннадцать я уйду домой.      – Мы каждый Новый год встречаем семьёй, она и так небольшая и сказать своим родителям, что меня не будет, я не могу, – с улыбкой ответила я Сергею.      – Ровно в одиннадцать, я провожу тебя домой, – пообещал он, улыбнувшись в ответ.      Жила я от его дома в двух кварталах. Сказав маме, что меня пригласили на новогодний вечер, я стала собираться. В душе было волнение, я никогда не говорила маме неправду и успокаивала себя тем, что и правда, иду к Сергею на новогоднюю вечеринку.      Часов в восемь вечера, я позвонила в его дверь. Он стоял передо мной в белой рубашке и чёрных брюках, тогда я почему-то подумала, что он нарядился ради меня. В комнате был накрыт стол, видимо, его мама заранее готовила, как это обычно все делают на Новый год. На столе стояла бутылка шампанского. До этого дня, я никогда не пила спиртного, только лимонад, надеясь, что и в этот день я пить не буду. Когда мы сидели за столом, Сергей открыл шампанское и налил в два бокала.      – Но я не пью, – тихо сказала я, стесняясь своих слов, потому что многие девчонки из нашей школы и пили, и даже курили.      – Сегодня особенный день, Катюша, немного шампанского только поднимет нам настроение. И расслабься, наконец, ты очень напряжена, – взяв мою руку, сказал Сергей.      Отказаться ещё раз, я не смогла и скажу правду, вкус шампанского мне очень понравился. Только от волнения, я почти не ела. Потом Сергей пригласил меня танцевать, включив медленную музыку. Я чувствовала его дыхание и руки, что нежно обнимали меня. Голова кружилась, кажется, я перестала соображать, не понимая, что происходило дальше. Он крепко меня целовал и сил оттолкнуть его, я не находила, может и не хотела, настолько мне было хорошо, хотя происходящее и казалось мне сном. Что происходило потом, я помнила смутно, только резкая боль и мы, полуобнажённые, лежим на диване. Мне стало стыдно, больно и страшно. Прикрываясь покрывалом, я смотрела на Сергея испуганными глазами и плакала.      – Серёжа… зачем ты это сделал? Что я скажу родителям? Что теперь будет? – плача, бормотала я.      – Катюша, ты чего? Да ничего не будет, не бойся. Закончим школу, поженимся. Я же люблю тебя, – обнимая меня и прижимая к себе, ответил Сергей.      И я поверила ему, даже кажется, успокоилась.      В одиннадцать часов он проводил меня до дома, сказав, что увидимся, правда не уточнив, когда именно.      Только после того вечера, Сергей резко изменился, он просто перестал меня замечать. А через два месяца, я поняла, что беременна. Меня охватила паника, я не знала, что мне делать. Набравшись смелости, я подошла к Сергею и сказала ему, что у нас будет ребёнок, наивно думая, что он обрадуется. Но побледнев, он так взглянул на меня, что по моему телу побежали мурашки. В его взгляде было и отвращение, и ухмылка.      – Послушай, Катерина, с чего ты решила, что этот ребёнок мой? Хочешь так привязать меня к себе? Мы были с тобой всего лишь раз, да и то, я этого не помню. Не было ничего! Поняла? – больно сжав мою руку, процедил он мне в самое ухо.      В моей груди что-то сжалось, оборвалась. Если до этого дня я надеялась, что Сергей любит меня, то в тот момент я поняла, что ошибалась. Отдёрнув руку, я с безразличием посмотрела на него.      – Я пошутила. Ты прав, просто хотела узнать, что ты скажешь. Нет никакого ребёнка, прощай, – сказала я с каменным лицом и развернувшись, ушла.      В ту ночь я не спала, рыдая в подушку. Мама не могла не заметить моего состояния. В школу в тот день я не пошла, сказав матери, что у меня болит голова.      – Катюша, детка, последний год учёбы, выпускные экзамены, нельзя школу пропускать, – сев на край моей кровати, сказала мама.      – А я вообще больше в школу не пойду, – отворачиваясь к стене, ответила я.      – То есть как это не пойдёшь? А институт как же? – с испугом спросила мама.      – Мама! Ну какой институт? У меня ребёнок будет, – вскочив с кровати, выпалила я.      Я видела, как мама побледнела, видела её испуганные глаза.      – Господи… что ты такое говоришь, Катюша? – пролепетала она.      – Это правда, мамочка… и я не знаю, что мне делать, – опустив голову, ответила я.      Наступила гнетущее молчание, после чего мама встала и вышла из моей комнаты. Я слышала, как она наливала воду из крана, видимо, пила лекарство. Потом вернувшись, села опять.      – Ты уверена в этом? – спросила мама.      Я лишь кивнула головой.      – Очень интересно… я всегда думала, что моя дочь умница, скромная и воспитанная девочка… и кто отец этого ребёнка? – посмотрев мне в глаза, вдруг спросила она.      – Да какая разница, мама? Ему этот ребёнок не нужен. И мне тоже, – в отчаянии воскликнула я.      Опять гнетущее молчание…      – Послушай, девочка, может мне поговорить с ним? Объяснить ему, в конце концов, что и он несёт ответственность за этого малыша? – спросила мама.      Я видела, насколько ей было больно, от волнения её руки и губы дрожали. Мне стало жаль её.      – Нет, мамочка, не нужно ни с кем говорить. Если он меня не услышал, то тебя и слушать не станет. Да и не верит он, что это его ребёнок. Говорит, с одного раза этого быть не может, – пряча от стыда глаза, ответила я.      – С одного раза? Так ты… это было, значит, на Новый год… когда ты пришла почти в полночь? – ошарашенно посмотрев на меня, спросила мама.      Я опять лишь кивнула головой. Потом всё же посмотрела на неё и схватила её руку.      – Мамочка! Ещё ведь не поздно, давай избавимся от этого ребёнка. Ну… у тебя наверное есть знакомый врач, ну… который сможет сделать… аборт, да? – лихорадочно говорила я.      Мама резко вырвала руку и строго посмотрела на меня.      – Да ты понимаешь, что ты говоришь? Убить невинное дитя… что он тебе сделал? В чём его вина? Ты и представить себе не можешь, сколько женщин мечтают иметь ребёнка и не могут родить. Ребёнок-это дар Божий! Господи… да за что же мне это всё… Даже думать не смей, слышишь? – заплакав, восклицала мама.      Я обняла её и прижалась к её груди.      – Мамочка, родная моя! Прости меня, прошу тебя, прости. Сама не понимаю, как это получилось… я не хотела, я не думала… прости… – заплакала и я.      – Ну всё, успокойся, дорогая. Значит Богу было угодно, чтобы этот ребёнок появился. Ничего, мы справимся. А школу пропускать нельзя. Ты будешь ходить в школу и вести себя так, будто ничего не произошло, поняла? – говорила мама, успокаивающе поглаживая меня по голове.      – Но ведь скоро это будет заметно, мамочка, что тогда? – спросила я, взглянув на мокрое от слёз лицо матери.      – Ничего не будет заметно. Срок будет ещё небольшим… будешь поверх платья надевать накидку. Если сама себя не выдашь, никому и в голову не придёт подумать, что ты беременна, – ответила мама.      Я была бесконечно ей благодарна.      – А вдруг он всем расскажет? – с тревогой спросила я.      – Кто он? Отец ребёнка? Хм… не расскажет. Ты припугни его, Скажи, что к родителям его пойдёшь или даже в милицию. Тебе нет восемнадцати и ему светит статья, растление несовершеннолетней, а это срок и не маленький, – ответила мама.      Я испуганно посмотрела на неё.      – Я не смогу, мамочка… мне страшно, – пробормотала я.      – А я ему записку напишу, ты просто незаметно подбрось ему её. Только не в школе, лучше  это сделать на улице, поняла? – успокоила меня мама.      Я опять молча кивнула головой и в тот момент подумала, что бы я без неё делала. Она написала коротенькую записку.      Ждать его на улице, я не стала, на большой перемене, когда класс опустел, я положила записку ему в учебник.