John Dickson Carr
THE PUNCH AND JUDY MURDERS
Copyright © The Estate of Clarice M. Carr, 1936
Published by arrangement with David Higham Associates Limited and The Van Lear Agency LLC
All rights reserved
© И. Г. Захаряева, перевод, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024
Издательство Иностранка®
Глава первая
Жених отправляется в странствие
Вручено в 13:00, понедельник, 15 июня
КЕНВУДУ БЛЕЙКУ
ЭДВАРДИАНСКИЙ ДОМ, БЕРИ-СТРИТ
ЛОНДОН, ЮЗ1
ВСТРЕЧАЙ МЕНЯ ОТЕЛЬ ИМПЕРИАЛ ТОРКИ ЭКСПРЕСС ОТПРАВЛЯЕТСЯ ПАДДИНГТОН 3:3 °CРОЧНО. МЕРРИВЕЙЛ.
Вручено в 13:35
СЭРУ ГЕНРИ МЕРРИВЕЙЛУ
ОТЕЛЬ ИМПЕРИАЛ
ТОРКИ, ДЕВОН
ТЫ С УМА СОШЕЛ СВАДЬБА ЗАВТРА УТРОМ НА СЛУЧАЙ ЕСЛИ ЗАБЫЛ ТОЖЕ СРОЧНО. БЛЕЙК.
Следующий документ, в 14:10, был написан в более свободном эпистолярном стиле. Очевидно, старик, доведенный до белого каления, наговорил текст по телефону, не заботясь об экономии или связности изложения:
У МЕНЯ НЕТ ТВОЕЙ УВЕРЕННОСТИ БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ ТЫ БУДЕШЬ В ЭТОМ ПОЕЗДЕ Я ВСТРЕЧУ НА БОЙНЮ ВЕРНЕШЬСЯ ВОВРЕМЯ Я САМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ТАМ ВАЖНО СЕСТЬ В ЭТОТ ПОЕЗД АБСОЛЮТНО НЕОБХОДИМО ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ БАТЛЕРОМ.
Человек философского склада накануне своей свадьбы неминуемо начинает беспокоиться, что, черт возьми, добром это наверняка не кончится. Это неизбежно. В этом и состоит предопределенность всех человеческих дел. И я давно понял, что в моих отношениях с Эвелин Чейн все было именно так. Таким образом в тот теплый пасмурный июньский день, когда я сидел в своей квартире, прихлебывая пиво из высокого стакана и изучая телеграмму, выяснилось, что (по какой-то неизвестной причине, менее чем за двадцать четыре часа до свадьбы) я должен был отправиться в Торки и стать Батлером.
Прошло чуть больше года после того жуткого происшествия в замке Шато-де-л’иль во Франции, которое получило название дела об убийствах единорога. Мы с Эвелин Чейн собирались сочетаться браком; остается только удивляться, почему мы так долго ждали. В этом не было нашей вины. Причина была одна, и она волновала нас обоих, – родители Эвелин.
Сказать, что они были сущими занудами, было бы несправедливо и создало бы неверное впечатление. Генерал-майор сэр Эдвард Кент-Фортескью Чейн был хорошим человеком и на моей стороне; леди Чейн, хотя и склонная к плаксивости, была такой, о какой только можно мечтать. Тем не менее их фамилия[1] о многом говорила. Когда мы огорошили их новостью, леди Чейн немного поплакала, а генерал сухо сказал, что благополучие его дочери, как он надеется, в надежных руках. Они предпочитали, чтобы все было по правилам. Генерал организовал свадьбу, что-то среднее между военным парадом в Олдершоте и похоронами сэра Джона Мурра[2]. Нет нужды добавлять, что нас с Эвелин это не обрадовало. Для проведения церемонии к нам даже выехал из Канады его старый школьный приятель, который стал известным священником, епископом или кем-то в этом роде. В общем, мне не хотелось думать о том, что произойдет, если я не появлюсь на этой церемонии вовремя, во вторник, ровно в половине двенадцатого утра.
Но вот передо мной лежала телеграмма от Г. М., и ничего хорошего это не сулило.
Я сделал то, что должен был сделать с самого начала: позвонил в Торки. Но Г. М. не было в офисе, и он не оставил никакого сообщения. Потом я позвонил Эвелин. Она была едва ли не в таком же подавленном состоянии, что и я. Эвелин заговорила тихим взволнованным голосом: