1.
На глаза мне попалось объявление – сдаётся комната на Речном, совсем близко от работы. Созвонился с хозяйкой. Вышел из метро и сразу погрузился в темноту парка. Обступившая вдруг тишина казалась отдельным звуком. Только время от времени что-то подрагивало под ногами – это по гигантской трубе бежали вагоны. За парком увяз в гуще долговязых многоэтажек. Не без труда нашёл нужный дом. Лифт привёз на самый верх.
Открыла уверенная в себе женщина с дымящейся в углу рта сигаретой. Строго оглядела и начала без обиняков:
– Паспорт.
Полистала.
– Замкадыш, значит?
– Вы, что, и тверян с туляками так зовёте?
– А кто ж они? Всем столицу подавай. Думаете, тут мёдом намазано?
Пришлось объясниться.
– Учился здесь, теперь тружусь. За мкадом интересной работы нет.
Посмотрела удивлённо.
– А тут что?
– Наука.
– Ящики, поди, сколачиваешь, вот и вся наука.
– Ага, как раз сижу в одном из таких ящиков.
– Что за работа такая?
– Это всё равно, что летать.
Зыркнула с недоверием.
– А если ты никакой не летун, а машины угоняешь?
– Тогда уж самолёты.
Произнесла членораздельно:
– Принесёшь характеристику со своей работы.
– Может, заодно и справку из пээндэ?
– Не обязательно. По тебе итак видно, что ты ненормальный.
Неожиданно перешла на инструктаж.
– Слушай сюда и запоминай. Окурки не разбрасывать. Мимо очка не ссать. Не приводить баб. Это же касается котов и собак. Так везде насрут, за неделю не ототрёшь.
– Что, и бабы?
– Эти на шею сядут, не стряхнёшь. А я сдаю тебе одному. Усвоил?
Я встал по стойке смирно.
– Так точно.
– Мебель не двигать, гвоздей не вбивать, – продолжила хозяйка. – Вообще не делать никаких ремонтов и перестановок. И не мыть окон.
– А это ещё почему?
– Чтоб тебя с асфальта не пришлось соскребать.
Заключила:
– В общем, живи пока. Деньги – за месяц вперёд.
– Без оформления?
– С оформлением будет дороже.
Мой взгляд упал на фото в рамке.
– Дочь?
– Племянница. Учится на врачиху. Тоже сбежала от мамкиной опеки. Вон её дверь.
– Так ей же, наверно, дали комнату в общаге?
– Ей там не нравится. Говорит – шумно. Приходит сюда отсыпаться.
Я развернулся к выходу. В мои планы не входило жить в одной квартире с девицей.
Хозяйка преградила дорогу.
– Не бзди. Мешать не будет. У неё одна учёба на уме. К тому же она рыба, а ты овен. Разные у вас, паря, стихии.
– А можно сделать так, чтобы эта рыбка в общаге пока поплавала, а то у меня защита на носу?
– Тогда плати за всю квартиру.
– Покажите комнату, – сказал я сухо, почти не сомневаясь, что не останусь.
Но комната понравилась – светлая и не заставлена всякой рухлядью. Удобное кресло у окна, торшер, тахта или софа – чёрт их разберёт, но практически новая.
– Пишите расписку.
Отдал деньги, забрал ключи. Съехать всегда успею.
2.
Начал привыкать к новой жизни. Девица не появлялась, и я кайфовал от свалившегося на меня одиночества. Приходя с работы, готовил на кухне немудрёный холостяцкий ужин, просматривал по ящику мешанину из дурных новостей, потом забирался с ногами в кресло и брал в руки очередной томик из непрочитанной толком классики.
В конце недели, входя в квартиру, наткнулся в прихожей на девичью фигуру. Вскрикнула и заперлась в ванной. Я разулся и прошёл к себе – сегодня как-нибудь обойдусь без перекуса. Прилёг на тахту-софу, задремал.