Читать Элевсинские и вакхические мистерии

Переводчик Валерий Алексеевич Антонов

© Томас Тейлор, 2024

© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2024

ISBN 978-5-0064-9702-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Это не просто

Гордость человеческого существа, что наполняет пространство

Жизнью и мистическим преобладанием;

Поскольку также для страдающего сердца Любви

Эта видимая природа и этот общий мир

Слишком узки; да, более глубокий смысл

Скрывается в легенде, рассказанной в мои детские годы, Что лежит на той истине, коей мы живем, чтобы постичь; Ибо сказка – это мир Любви, его дом, его родина; С радостью он обитает среди фей и талисманов, И духов, и с радостью верит

В божества, будучи самим божественным. Понятные образы древних поэтов, Прекрасные гуманитарные традиции Старой Религии, Сила, Красота и Величие, Что имели свои обиталища в долинах или сосновых горах, Или лесах у медленного потока, или гальке источника, Или пропастях или водяных глубинах; – все это исчезло. Они больше не живут в вере Разума, Но все же сердце нуждается в языке; все еще

Старый инстинкт возвращает старые имена.»

Шиллер: Пикколомини, Акт. ii. Сцена 4.

Предлагая публике новое издание восхитительного трактата мистера Томаса Тейлора об Элевсинских и Вакхических мистериях, уместно привести несколько пояснений. Когда-то эти обряды олицетворяли духовную жизнь Греции и на протяжении двух тысяч лет считались средством спасения через внутреннее единение с Божественной сущностью. Какими бы абсурдными или даже оскорбительными они нам ни казались, мы вынуждены будем задуматься, прежде чем осмелимся осквернить то, что другие считали святым. Мы можем извлечь ценный урок в этом отношении у греческих и римских писателей, научившихся относиться к популярным религиозным обрядам с насмешкой, но всегда рассматривавших Элевсинские мистерии с глубочайшим благоговением.

Именно невежество приводит к профанации. Люди высмеивают то, чего не понимают. Алкивиад был пьян, когда решился прикоснуться к тому, что его соотечественники считали священным. Течение этого мира направлено к одной цели; и внутри человеческого легковерия – назовите это человеческой слабостью, если вам угодно, – скрывается сила, почти безграничная, святая вера, способная постичь высшие истины всего бытия. Самые простые сны жизни, относящиеся к «незначительной тайне смерти», содержат в себе больше, чем может охватить или объяснить внешний факт; и Миф, сколько бы ни доказывали, что он – дитя Земли, также принимается людьми как дитя Неба. Золушка из пепла станет Золушкой во дворце и будет выдана замуж за сына короля.

Как только мы пытаемся анализировать, ощутимые, осязаемые факты, на которых многие пытаются строить, исчезают под поверхностью, как фундамент, заложенный на зыбучем песке. «В самых глубоких размышлениях, – говорит один выдающийся писатель, – все, что мы называем внешним, является лишь материальной основой, на которой строятся наши мечты; а сон, окружающий жизнь, поглощает ее, – все это лишь тусклые обломки материи, плывущие то туда, то сюда и навсегда исчезающие из виду». Завершив анализ, мы теряем даже тень внешнего Настоящего, и только Прошлое и Будущее остаются нам в наследство. Это и есть первая инициация – закрытие глаз от внешнего. Но как epoptæ, синтезируя это Прошлое и Будущее в живой природе, мы получаем высшее, идеальное Настоящее, заключающее в себе все, что может быть реальным для нас в нас или вне нас. Это вторая инициация, в которой нам открывается Настоящее как новое рождение из нашей собственной жизни. Таким образом, великая проблема идеализма символически решается в Элевсинии