Читать Кьяра. Семь прях. Книга 2
Тамара Михеева
Кьяра. Семь прях. Книга вторая
© Михеева Т. В., 2019
© Биленко, Ю. С., 2019
© ООО «Издательство «Абрикос», 2020
Семь прях
Кьяра
Утопия (Utopie; от греч. ou – «не» и topos – «место») – «страна, которой нет».
Мысленная конструкция, изображающая идеальное состояние совместной жизни людей, преимущественно с гуманитарно-коммунистической окраской.
Философский словарь
Удивительная сила, управляющая нашими судьбами, меньше всего на свете озабочена тем, чтобы нам понравилось, как она все устроила.
Макс Фрай. Лабиринты Ехо
Зафиксировано использование артефакта предельно возможной силы (по шкале Этуар – Левинской). Предположительно в секторе 778.95\28.701. Необходимо обнаружить источник и проконтролировать использование.
Ответственный: Александра Сидорова
Руководитель: С. И. Алехин
Срок: семнадцать дней
Они называют нас «земля, которой нет». Мне смешно от этого, потому что как же нас нет? Мы ловим рыбу в их водах и потом продаем на их же базарах. Мы воруем их сети, собираем яблоки в их садах, наши девушки влюбляются в их парней и выходят за них замуж; мы ходим среди них, неузнанные и невидимые, но они упорно не верят в наше существование. Разве не смешно? По-моему, очень.
Часть первая
Суэк
Знать – не наше дело.
Дж. К. Роулинг. Гарри Поттер и Принц-полукровка
Смерть не посылает извещений о своем прибытии за три недели до срока. Она придет, когда сосешь малиновые леденцы. Когда собираешься пойти косить траву.
Ларс Миттинг. Шестнадцать деревьев Соммы
Черный ком
Мама разбудила меня на рассвете.
– Кьяра… Кьяра, проснись! Кьяра…
Я разлепила глаза. Мама стояла у моей кровати, одетая в дорожный плащ, с битком набитой сумкой. И с тревогой в глазах.
– Кьяра, мне нужна твоя помощь.
Я не стала задавать лишних вопросов, встала, оделась и пошла за ней. Я сразу поняла, что идти надо молча, незаметно и неслышно. Мама вела меня узкими переулками, темными и пустыми.
Мы обходили открытые пространства.
Мы прятались от стражей.
Мы шли к проливу.
Мама шептала на ходу:
– Сейчас на причалах никого, я смогу добраться на плоту до лодок, но плот надо будет отогнать обратно, а то его хватятся и заподозрят неладное, понимаешь? Ты сумеешь? Справишься? Только помни, милая, про огнёвок…
Я кивнула. Плот волновал меня больше, чем какие-то огнёвки. Даже если они оставляют смертельные ожоги на коже человека.
Мелкие красные медузы-огнёвки живут в прибрежной полосе, и вода Кругового пролива имеет красный оттенок. Об этом сложено, конечно, немало легенд, баллад и страшных сказок. И герои проливали свою кровь в эти воды, и короли, и прекрасные девы. Да-да, конечно, но когда ваши любимые предметы в школе – ботаника и зоология, а не риторика и стихосложение, то вы не увидите в ядовитых медузах ничего поэтического. И никакого мистического ужаса. Я точно знаю: если сумеешь, не касаясь воды, добраться до рыбацких лодок, что пришвартованы у дальних причалов, то никакие огнёвки тебе не страшны. Вода пролива очищается от них резко, будто кто-то провел невидимую границу, становится не красной, а ярко-синей. Но это днем. Рано-рано утром, в темноте, и красная вода у берега, и синяя у дальних причалов одного цвета – черного.
Рыбаки уходят в море на рассвете, когда солнце золотит шпиль храма Семипряха. Но нам нельзя ждать рассвета, мама должна плыть сейчас. Беда в том, что ни одна лодка не может подойти к берегу – слишком мелко. А плот может, у него плоское дно. Причалы стерегут стражи, и чтобы попасть на них, нужно особое разрешение, у нас его нет. А папин плот до сих пор привязан у самого берега: то ли дьензвур про него забыл, то ли еще не успел забрать. Папе нужен был плот, чтобы искать на дне пролива какие-то особые камни. У него и лодка была, и плот, потому что эти камни сносило течением то в полосу огнёвок, то дальше, в синеву.