– Ты пошто в кустах-то прячешься?! Выходи! – раздался неизвестно откуда зычный женский голос.
Вздрогнула от неожиданности. Подумала – на медведя напоролась, а это всего лишь тётка через малинник продирается.
Бабка Клава напугала, что в этом году медведи во всю по округе шастают, поэтому одной в лес идти нельзя, уговаривала дождаться с работы соседа Егорыча, он мол с поля приедет и на тракторе по ягоды свозит. Но, ведь терпежу нет, как лесной малины захотелось, да и погода тихая, тёплая, на небе лёгкая дымка, солнце не печёт, а к вечеру может и испортиться, да и Егор с работы уставший придёт, в лес ехать не захочет, будет уговаривать потерпеть до выходных. Вот и утопала одна, благо, дорога и место знакомые. А тут, как ягода пошла, обо всём забыла и чёрт знает куда забрела, пока громкий хруст не услышала, испугалась, что медведь, и присела, затаившись.
Подождала немного. Вроде тихо. Привстала, огляделась по сторонам, никого не видать.
Вдруг кусты, резко зашелестев, словно расступились, и появилась небольшого росточка, чуть сгорбленная старушка в ватной, пёстрой стеганной жилетке, поверх синего, в мелкий цветочек, длинного ситцевого платья, на голове, прикрыв лоб, по старой моде, повязан тёмно-малиновый платок, из-под широкого подола торчат носки серых валенок, подшитых чёрной резиной. Уставившись на меня яркими голубыми глазами, она, улыбнувшись, сказала:
– Ну чего стоишь как истукан? Давай знакомиться! Меня зовут Маня. А тебя как?
– Даша, – негромко ответила я, в растерянности.
– Ну, Даша, так Даша, – вторила она, – Пойдём, чайку попьём, пообчаемся, – и ушла обратно в кусты.
Не зная, что и делать, автоматически шагнула за ней и оказалась на огромной поляне, окружённой лесом. В центре, картинно красовалось несколько домов. Все они были ладненькие, один к одному, не обшитые тёсом, брёвна на солнце светились янтарём, высокие скатные крыши украшал красный конёк, а окна – белые, резные наличники, палисадники с яблонями и высокое крыльцо придавали им уж больно какой-то сказочный, киношный вид. Откуда такое диво в наших-то местах?
Маня шустро семенила к крайнему домику, иногда оглядываясь, словно проверяя иду ли за ней. Поднявшись на крыльцо, она махнула мне рукой, чтобы заходила в дом, и скрылась за дверью.
Поставив корзину на крыльце, обтерев подошвы кед о пёстрый круглый коврик, вошла в дом, чуть не стукнувшись лбом о верхнюю часть дверного проёма. И почему в деревнях они такие низкие, возмутилась в очередной раз, вспомнив сколько набила шишек на лбу, входя в избу у бабки Клавы.
Внутри дом казался куда просторнее, чем снаружи. Три окна, с тонкими кружевными занавесками, большой стол, лавки с двух сторон, в углу высокая кровать, накрытая белым, толстым покрывалом, с горкой белоснежных подушек, под тюлевой накидкой, на полу три дорожки ведущие от порога к столу, на кухню и в угловую маленькую комнату, прикрытую цветастой сиреневой шторкой.
Хозяйка появилась из кухни, с расписным металлическим подносом, на котором красовалась глубокая тарелка с румяными пирожками, крынка с молоком, две керамических кружки и гранёная стеклянная сахарница: